речь прервали. — Право называться словом «человек», характеризующим личность, а не расу, монаду, несущую в себе частичку высшего созидания, еще нужно заслужить. Если же вы имели ввиду именно принадлежность к виду млекопитающих, то нормальные «люди» от таких повреждений сразу умирают.
— Не вижу различий — он мертв. Внесите ясность, — попросил главком.
— Еще вчера я мог с уверенностью сказать, что этот парнишка — натуральное чудовище. Астрал содрогался от малейших проявлений его Ауры. Сейчас это неважно. Как произнес один писатель: «истина редко бывает чистой, и никогда простой». Так уж ли важно кем он был? Меня более интересует, кем он стал… и не сломался ли? Мотылек вернулся в кокон, и превратился обратно в гусеницу. Станет ли она опять бабочкой, мне не известно… Тем не менее, я с гордостью принял бы эту «гусеницу» в Высшую Академию Энфер, без каких либо экзаменов. С легкостью рассеять голодного духа без ущерба для поглощенных им субстанций, это знаете ли, выходит далеко за грани возможностей человечества…
Директор Тачибана через каждые два слова порывался вставить вопрос, но хорошее воспитание подсказывало, что старших перебивать невежливо. Кеи Ибара был менее сдержан, но, перехватив предупреждающий взгляд Наги, он предпочел перетерпеть.
Асмодей, между прочим, продолжал словоизлияние:
— …его виртуозная манипуляция локальными черными дырами, высшим разделом непредсказуемой магии Тьмы, достойна преклонения. Ну да ладно. Я бы дал свое согласие на любое безумство с участием этого мальчика. Конечно, если бы он выжил…
Архивариус не успел закончить. Юноша стал заваливаться лицом навзничь, утянутый тяжестью двух револьверов. Студентка обхватила его за шею руками и горячо прижала к своей груди. Нага тяжело вздохнула и нежно погладила шелковистые волосы девушки, проводя рукой по длинным локонам с растрепанными концами.
Директор не стал мешать прощанию, и махнул призывно рукой, мол, пошли отсюда, поищем более пристойную для размышлений и диспутов обстановку.
Нага осторожно спросила свою подопечную:
— Этот мальчик был твоим другом?
Девушка улыбнулась горько.
— Друг? Какое смешное слово. Мне никто не нужен, и я никому не нужна. В подобных условия дружба невозможна. — Дальше ее тон кардинально изменился: — Но рядом с этим юношей я смогла забыть о границах отчуждения…
Тачибана вдруг покрылся холодным потом, как и впрочем, все остальные. Смерть ученика — смерть для Академии. Если срочно не предпринять необходимых мер и не поставить информационную блокаду…
Внезапный писк заставил всех нервно подскочить. Писк сменился неравномерными тихими ударами. На экране амплитуды сердцебиения, кардиограмма еле-еле отрывалась от сплошной линии, но пульс был! Демонов разом отвлек резкий порыв ветра — воробей, своим тельцем ударивший в окно. Когда взгляды снова скрестились на чудом воскресшем теле, чудовищных серебряных револьверов снова не было…
Первой встрепенулась медсестра. Замахала руками, вскрыла новую пачку стерильных бинтов, забегала по палате, метушась — рабочая обстановка появилась. Не мешайте мне — я при деле. Кто не спрятался, пущу на пособия для будущих эскулапов.
— Сворачиваем дебаты! Все на выход, здесь будет проходить срочное мед обследование. Я присоединюсь к вам максимум через час. Если нету никаких неотложных дел, ждите меня у янтарной арки, там достаточно места чтобы все поместились с удобствами. А ты Сакура, останься, пожалуйста, поможешь мне немного…
Демоны молча, гуськом потянулись на улицу. Сзади гулко бахнула дверная рама. За закрывшейся дверью раздавались возбужденные переговоры.
Асмодей самодовольно ухмыльнулся и помассировал подбородок:
— Он не смог покинуть на других свою работу, слишком многого еще не сделано. Эбису, давай-ка соберем всех, кто причастен к сегодняшнему. Скажем… на референдум по поводу чрезвычайного происшествия.
Все промолчали.
— Я, по всей видимости, успел за утро поссориться с целой кучей людей. Как бы чего не вышло. Наш тренер может даже обидеться. Пригласим и его тоже на всякий случай.
Директор в недоумении потряс головой.
— Я никогда в вас не сомневался, но может, я чего-то не понимаю? Разве обязательно было так перегибать палку? Представляете, у меня снова осколки окна по всему кабинету валяются, но я же, на людей не бросаюсь с бессмысленными требованиями предоставить мне виновных. Просто в этот раз я его замурую, и поставлю кондиционер, а заодно и раскошелюсь на новые лампы…
— Увы, но это так, немого переиграл. Мальчик слишком ценен, и он еще сыграет свою роль в нашем общем будущем, нельзя позволить ему скончаться прямо у нас на руках, из-за собственных артефактов и халатности руководства. Нет гарантий от случайностей, но сейчас все более-менее в порядке.
— Так зачем было самим доводить его до клинической смерти? Я вообще не понимаю, что сегодня твориться. Первый раз за мою недолгую жизнь, я вижу столько посетителей в палате у Наги. Да она никогда не пускала больше двух на весь корпус и всё равно брюзжала, что все мешают покою больных. Тем более, стоит себе, как ни в чём не бывало, и рассказывает посторонним анекдоты. При почти помершем пациенте! И на мой вопрос отвечает, что пациент не лечиться. Что же она тогда делает? При чем эти револьверы и откуда они появились? Что за глупости сегодня с утра происходят? Да я…
Монолог был прерван:
— Если хочешь знать все и сразу, то потом сам будешь все пересказывать остальным. У нас демократия!
Директор почесал лоб и согласился на временное отстранение от стратегически важных данных.
— Могу сказать только, что маленькая Кири очень долго сопротивлялась моему плану.
Тачибана только вздохнул.
— Тогда только один вопрос. Что, черт возьми, за досье вы мне послали перед этим?
На лице Архивариуса расплылась довольная улыбка.
— Нельзя было испортить все раньше времени. Могу только сказать, что мы приобрели двух очень весомых на мировом уровне студентов. От этих детишек зависит будущее Энфер…
Компания из трех человек расслаблено валялась на египетских диванчиках, импортированных еще в прошлом веке, медленно потягивая через трубочки тоник собственного производства. Тела буквально утопали в мягкой ткани роскошных подушек. В павильоне царил приятный полумрак, что абсолютно не мешало им отчетливо видеть друг друга. Многие демоны прекрасно видели в темноте, а те, кто не умел, могли изменить это досадное упущение, используя множество разнообразных способов…
Директор уже успел сменить испорченный кумачовый костюм. Теперь он облачился в короткое пальто с высоким воротником, широкие шаровары и подобие легких ботиков с большими пряжками в виде стилизованной медной бабочки. Талия перетянута полосой узорчатой материи, ее концы свисали аж до правой щиколотки. Шея была укрыта любимым шарфом, а руки спрятаны в дорогую муфту из шкуры экзотического зверя. Наряд довершали модные очки и стянутые в пучок волосы. Хозяин Тачибана дергался на каждый шорох и нервно оглядывался по сторонам.
— Кеи, ты говорил, что все будут через десять минут, прошло уже больше получаса. Где их может столько носить?
Господин Ибара только повел недоуменно плечами.
— Откуда я знаю? Мастер Иванов сказал, что придет как только осмотрит место событий. Его очень интересовали останки противника наших подопечных. Он спокойно пропустил мои слова насчет того, что дух полностью рассеян непонятно где, а Коридор временно непригоден. Там все разрушено. Торо видел, как завалился верхний этаж. Он даже не сразу сообразил поискать выживших. Одним словом — три класса церковно приходской. Я не знаю, как он вообще может связно говорить, если не использует даже то немногое, что подарено ему природой.
— Он-то как раз успешно использует. Наверное. Кто-нибудь пытался проникнуть в Академию
