— Наргх!..
— Вставай!
— Наргх, прекрати!
— Вставай! — глаза демона полыхали неистовством.
Клоин жадно вдохнул и медленно выдохнул. Голова понуро скатилась на бок, руки отлипли от раны. Сердце парня стукнуло в последний раз, после чего затихло.
— Клоин! — жалобно взвыл Наргх, понимая, что ничего уже не изменить.
Он присел, опустив голову. Шестипалые ладони легли на окровавленные руки парня.
Где-то вдалеке прогремел горн. Но не инквизиторский, а чей-то другой. Нападающие, облепившие магическую сферу со всех сторон, будто его и не замечали. Они уже волокли тараны и осадные лестницы — готовились штурмовать замок.
Наргх поднялся, выпрямился. Лицо его совершенно ничего не выражало. Ни сожаления, ни грусти. Но глаза: что-то в них в корне изменилось. Они бесстрашно глядели куда-то мимо ткани купола, мимо взбешенной толпы и дымного полотна. В никуда.
— Сними защитный барьер, — сухо потребовал он.
— Нет, Наргх, — покачал головой маг. — Я едва успел его наложить. Если они пробьются, нам не выжить.
— Сними его. Я буду убивать.
— Наргх, приди в себя. Их слишком много. Со всеми ты не справишься.
— Я буду убивать, — в глубине глаз рождалась ярость. Настоящая демоническая ярость.
— Наргх, — Артий положил руку ему на плечо. — Это того не стоит. Это глупо.
Горн проревел еще раз, уже громче. Толпа засуетилась. Где-то в отдалении зазвенело железо.
— Там кто-то… там подмога! — воскликнул караульный.
Артий глянул вдаль.
Высокие, коренастые, могучие воины, облаченные в монашеские рясы, умело орудовали палашами, разрубая инквизиторских сподвижников надвое, располосовывая их, отрубая им головы, раскидывая в стороны их беспомощные тела. Толпа редела. И начала отступать, бросая раненых и искалеченных на произвол судьбы.
— Канцлер… это наш канцлер! — вымолвил раненый стражник.
Наргх уже ничего не требовал. Он раскинул руки и растопырил пальцы, выпуская смертоносные когти.
Артий поднял руки и, что-то невыразительно буркнув, резко опустил. Защитный купол рассыпался в тот же миг.
Демон прыгнул в гущу, яростно работая когтями. Он резал и колол толпу, рвал ее безумное тело на куски. Он жаждал смерти как никогда прежде. Упивался чужой болью. Обливался кровью, как приятным благовоньем. И никто и ничто не могло его остановить.
Гарок-Харотеп-Коген давно так не ликовал, как в этот сладостный миг, когда сотни жизней обрывались прямо у него на глазах. Несколько месяцев он шел по пятам демона-добряка, терпеливо дожидаясь того самого момента, когда должно было произойти нечто из ряда вон. И он дождался…
Кровавая бойня! Что может быть лучше? Целые сонмы душ проносились мимо него, питая его дух своей энергией. И он жадно глотал их, высасывал все до основания, даже не позволяя тем попасть в Бездну.
Недавно напомнивший о себе Зов Бездны вскоре жалобно заскулил, как щенок, и спрятался где-то в темных дебрях души Темного Падишаха. Он чувствовал себя свободно и раскованно. Он будто помолодел лет на пятьсот.
Гарок-Харотеп-Коген стоял на вершине сторожевой башни, наблюдая, как демон-добряк отправляет к нему душу за душой. Теперь он не казался ему неправильным. Все происходило именно так, как должно было. Темный Падишах беззвучно смеялся, наслаждаясь каждым мгновением, смакуя каждую прерванную жизнь.
— Ваше святейшество, разрешите доложить обстановку, — чопорно вытянулся перед отцом Тобольгом молодой инквизитор.
— Слушаю, — кивнул тот.
— Передовой отряд из добровольцев и послушников умело воспользовался эффектом неожиданности, пробил основную линию обороны и добрался до замка. Начал его штурмовать, но ему помешал неизвестно откуда взявшийся отряд монахов-отшельников. По всему видно, что это Братство Равновесия.
— А-а-а, — озабоченно скривился глава Ордена, правда, этого никто не заметил. — Эти слюнтяи- идеалисты. Они все же вспомнили о своей клятве. Но ничего, им же хуже. Пускай немного позабавятся, а потом мы их сотрем с лица Мирании. Их исковерканной вере не место в умах людей… Передай генералу, чтобы он подготовил к наступлению основную армию.
— Хорошо, ваше святейшество, — кивнул посыльный. — Но… есть еще кое-какая весть.
— Говори.
— Похоже на то, что на защиту замка выступил какой-то колдун, а возможно даже два.
— Ах вот оно как… — прищурил подслеповатые глаза отец Тобольг. — Что ж, это даже нам на руку. Вдохновит наших людей… С этим мы разберемся, а ты ступай.
Молодой инквизитор поклонился и быстро удалился.
— Что вы думаете насчет всего этого? — прогудела железная маска, обратившись к брату Доминиксусу.
— У императора нет никаких шансов. Монахи Братства Равновесия не окажут нам должного сопротивления. Их слишком мало.
— А что насчет колдуна?
— Один он или же двое — нас никто уже не остановит.
— А ты что думаешь, брат Лоренсо? — глава Ордена повернулся ко второму советнику.
— Согласен с братом Доминиксусом. Но… этот колдун, — его лицо презрительно сморщилось. — Вероломный еретик. Его нужно обязательно уничтожить.
— Знаешь, что я думаю, брат Лоренсо?
Советник Ордена молча покачал головой.
— Я думаю, это твой шанс. Шанс искупить свою оплошность.
— Что?
— Ты выследишь и убьешь ублюдка… или их двоих. Да хоть десятерых! Ты прекрасно знаешь, на что способны гильдейцы. Сейчас он отчаянно защищает императора, но как только почует, что запахло жареным, так сразу же попытается скрыться. Вот тут-то ты его и настигнешь. Понимаешь меня?
— Да, ваше святейшество, — кивнул брат Лоренсо, с силой сжав рукоять меча. — Я выслежу его и убью. И на этот раз я вас не подведу.
Крики, стоны, звон стали и топот ног — все слилось в единый оглушающий шум. Но Наргху он был безразличен. Опьяненный яростью, он неистово кромсал человеческие тела. Кровь и куски плоти ослепляли его, всеобщий гомон — оглушал. Он стал неконтролируемым механизмом убийства. Таким, каким и должен быть изначально.
Когти вошли глубоко в грудь молодому парню, вырвались, пуская струю крови. Через мгновенье двенадцать демонических клинков одним взмахом снесли голову какому-то старику. Наргх молниеносно парировал сразу несколько мечей, ударил наотмашь, раскурочивши кому-то челюсть.
И тут к нему пришло осознание того, что врагов становится с каждым мгновением все меньше. Толпа растворяется. Люди в ужасе куда-то бегут. А их нагоняют монахи в красных рясах с палашами.
Наваждение отступило. К Наргху снова вернулся рассудок, туманная пелена рассеялась.
— Наргх! — услышал он знакомый голос.
Демон обернулся, увидав спешивающегося Мартина, облаченного в легкие имперские доспехи: сверкающий нагрудник, кольчужную рубаху и поножи. Его новая одежда совсем не шла его крупному лицу,
