– Мне это говорила мама и тетя Адела. Я его очень мало видела. Он был в армии.
Интересно, каким отцом был Джеред? Эмили говорила о нем без особенного сожаления, ведь она почти не знала своего отца. Война разлучила их. Понимал ли Раули, каким чудесным ребенком является его дочь? Его и Каролины. Были ли они втроем счастливой семьей, хотя бы то короткое время, когда собирались вместе? Или может…
Нет. Адам решил думать о чем-нибудь другом – эти вопросы могли свести его с ума. К тому же он не имел никакого права задавать их.
– Вы поедете в Англию с нами? – продолжала девочка прерванную беседу.
Еще один вопрос на который он не хотел отвечать. Еще одно напоминание о будущем, о котором он старался не думать.
– Мы с Хокинсом проводим вас до Лиссабона, а оттуда ты со своей мамой поплывете на корабле до Англии.
– А вы с нами не поплывете? – Эмили нахмурилась.
– Мистер Джеред должен остаться в Португалии, ответила вместо него Каролина, ехавшая за ними и слышавшая их беседу. – У него там есть дела.
– Мистер Дьюард сказал, что знал тебя, когда тебе было семь лет, – сообщила ей малышка.
– Да, это правда. – Адам радостно отметил, что, говоря это, женщина улыбнулась. – Это было много-много лет назад.
– Ну, не так уж и много! – отозвался он с улыбкой. – А то девочка может подумать, что мы ее обманываем.
Эмили засмеялась, но, повинуясь поразительному детскому инстинкту, больше не задавала вопросов о прошлом. Вместо этого она начала расспрашивать Адама обо всем, что встречалось у них на пути, и мужчина охотно комментировал окружавший их пейзаж, отгоняя от себя мысли о замужестве Каролины и о неопределенности будущего.
Когда стемнело, они решили остановиться в Норилле – деревне, расположившейся на берегу реки Дуэро. Она была меньше Тальконы, и постоялый двор оказался здесь беднее, чем у сеньоры Дуэнас.
Вошедших в зад путников встретил тяжелый запах табачного дыма и пролитого вина, крики, грубый смех и пьяные голоса, горланившие песни.
Когда они заняли свободный столик у стены, хозяин постоялого двора принес им ужин. Но не успел Адам поднести ко рту поданный ему жесткий кусок мяса, как за его спиной кто-то кого-то ударил и чей-то грубый голос прохрипел:
– Я проучу тебя, щенок! Ничтожный трусливый щенок!
Обернувшись, Дьюард увидел здоровенного бородатого мужчину, возвышавшегося над бледным худым юношей, который скорчился от боли после полученного удара в живот. Пострадавший выпрямился и бросился было на обидчика, но тут же был встречен ударом в подбородок. Юноша упал на пол в пяти футах от того места, где сидел Адам. Ударившись головой об пол, несчастный на какой-то миг потерял сознание. А когда открыл глаза, глядя умоляющими глазами на Дьюарда, произнес:
– Сеньор…
Бородатый мужчина снова сжал кулаки и, сверкая глазами, готов был опять броситься в драку. Адам презирал насилие, но особенно нетерпим был к тем, кто обижал слабых и беспомощных. У Каролины перехватило дыхание, когда он неторопливо поднялся из-за стола и, встав между дерущимися, ударил бородатого кулаком в живот.
Тот ахнул от боли и удивления. В зале все затихли в ожидании предстоящего развлечения.
– Я лишь хотел уравнять шансы, – произнес Адам. – Этот приятель не в силах сопротивляться. К тому же он слишком хил, чтобы драться с таким громилой.
– Уравнять шансы?! – воскликнул бородач. – Я покажу тебе, как уравнивать шансы, проклятый незнакомец!
И он с ревом бросился на Дьюарда. Но к тому времени в зале уже все гремело, переворачивались столы и лавки: пьяные посетители начали драться друг с другом безо всякого разбора. Здесь это было обычным явлением.
Один из мужчин бросился к бородачу и ударил его кулаком в спину. Они сцепились и покатились по полу клубком. Воспользовавшись мгновением передышки, Адам огляделся. Избитый юноша куда-то исчез. Встретившись глазами с Хокинсом, кивнул ему, и все четверо быстро направились к выходу. Дьюард шел впереди, пробивая себе дорогу кулаками.
У самой двери он остановился и не поверил своим глазам: перед ним, преградив ему дорогу, стоял тот самый юноша, из-за которого разгорелся весь этот сыр-бор, и в руке его блестел нож. Не раздумывая, Адам стукнул неприятеля кулаком по голове, заставив его вторично упасть на пол. За спиной он услышал гневный крик бородача:
– Задержи его, дурак!
Но беглецы уже скрылись за дверью и побежали к конюшне. Через минуту они были снова готовы отправиться в путь.
Адам вложил в ладонь мальчика, смотревшего за лошадьми, несколько монеток, огляделся по сторонам и кивнул остальным: дорога была свободна.
Выехав из деревни, они поскакали по открытой местности, не замечая никаких признаков погони. Однако Дьюард предпочел свернуть с главной дороги и направился в сторону огней фермы, казавшейся достаточно большой, чтобы можно было рассчитывать найти там ночлег.
Оставив Хокинса, Каролину и Эмили на улице, он поспешил к дому один.
Лунный свет освещал две трубы и сломанные ставни. Адам громко постучал в дверь. Сначала было тихо, а потом послышались шаги в коридоре. Наконец, на пороге появился высокий нескладный парень, судя по всему, не старше пятнадцати лет.
– Что вам нужно? – строго спросил он.
– Я, мой брат и сестра заблудились. Сестра с дочерью просто с ног валятся от усталости. Боюсь, они не в состоянии доехать до ближайшей деревни. Я был бы вам очень благодарен, если бы мы смогли переночевать хотя бы в вашей конюшне. Конечно, за причиненное беспокойство я готов заплатить.
При упоминании о деньгах глаза юноши загорелись. Но все-таки он колебался. Адам попытался заглянуть через его плечо в прихожую.
– Может, я поговорю с кем-нибудь из твоих родителей? – предложил он.
– Моя мама умерла, а отец уехал. Я присматриваю за сестрами и бабушкой, – гордо объявил он. – Отец оставил ферму в мое распоряжение. Он и мои братья воюют с англичанами.
– Значит, они храбрые мужчины, – невозмутимо произнес Адам.
Юноша улыбнулся, но все-таки продолжал колебаться. За его спиной возникло какое-то движение.
– Франциско? Кто там пришел? – Девушка, примерно на год старше парня, оттолкнула его и с интересом уставилась на незнакомца. – Сеньор? Вы ищите ночлег?
