планирует сейчас штаб дивизии. Ее командир группенфюрер СС Гилле еще и еще раз оценивает положение совместно с штурмбаннфюрером СС Шёнефельдером.
— Часть дивизии «Викинг» и соседи из вермахта, которые держат фронт обороны, не отступили со своих позиций, — констатирует командир дивизии. — Однако Советы занимают все больше территорий на юго-востоке и северо-востоке. Посмотрите на карту, Шёнефельдер.
Начальник штаба долго молчит. Затем он произносит слабым голосом, как будто боится ошибиться:
— Это совершенно ясно. Советы пробуют начать охват наших соединений, чтобы устроить котел. Если мы останемся здесь, на Днепре, то наверняка попадем в него.
— Ну, может быть, это еше и не так страшно. Но мы должны правильно оценивать наше положение. Что говорит др. Джанкун, наш информатор, о партизанах в лесу под Черкассами?
— Они получают пополнение. Это будет по меньшей мере десять тысяч человек. Весь лес кишит партизанами, как муравейник.
Командир дивизии «Викинг» внезапно отвечает:
— Мы сумеем ударить по этому муравейнику. Но для этого необходимы разведданные, которые можно получить только от пленных. Если мы их захватим, то сможем сделать соответствующие выводы. Штурмовая бригада «Валлония» с некоторым танковым усилением, как мне кажется, сумеет выполнить эту так необходимую нам операцию.
Объект выбран быстро. Это деревня Закревка на другой стороне реки Ольшанка. Около этой деревни, на восточной опушке леса, русские создали оборонительную линию. Ее следует попытаться прорвать одним решительным ударом. Такое задание командир бригады «Валлония» дал бургундам.
Им будет придано три батальона мотопехоты. И опять-таки неожиданность атаки может сыграть здесь решающую роль. Штурмбаннфюрер СС Липпэ сказал немецкому офицеру оберштурмфюреру СС Гансу Дрекселю, который разрабатывал с ним план операций:
— Против медведей в лесу мы будем вести войну как волки, преследующие их на равнине.
Атака намечена в сумерках на утро 4 января. Командиры бригад собираются у Гилле. Нападающие собираются совершить еще раз длинный ночной марш в тыл врага. Бургунды делятся на 3 маршевые группы.
— 1-я группа под командованием Мэтью выйдет вскоре после полуночи от Ольшанки и займет позицию севернее деревни Закревка. Ее задача: всячески препятствовать партизанам в лесу, чтобы они не смогли прийти на помощь красноармейцам. Понятно?
— Нет проблем, штурмбаннфюрер. В котором часу мы должны занять позицию?
— Рано, в 3.00. На час раньше 3-я группа Денни пересечет реку на лодках. Она будет идти юго- западнее деревни и станет ожидать сигнала к атаке. Раньше ни в коем случае не приступать.
— Мы можем не спешить, — отвечает оберштурмфюрер Дегрелль, нетерпение которого уже вошло в поговорку.
— 2-я группа Деррика, — заключает штурмбаннфюрер Липпэ, — поднимается на танки и бронетранспортеры, которые предоставит им дивизия «Викинг». От Староселья она двинется к Ольшанке, пересечет ее и нанесет удар по лесной дороге на севере от Закревки. Время начала атаки 5.00.
Командир бригады «Валлония» дает еще одно последнее указание:
— Обратите внимание на мины. Хотя все подходы проверены нашими саперами, которые идут впереди всех трех групп, но не нужно исключать, что они могут и что-то пропустить. Лучше всего, если каждый солдат идет след в след за идущим впереди. Так движение будет безопасным.
Надвигается ночь. Советские партизаны не предвидят для себя никакой опасности и спят в своих лесных землянках. Бургунды в этом молчаливом мраке выступают в поход. В своей белой зимней одежде они едва виднеются на фоне зимнего снега. 1-я группа идет на север, где она должна занять позицию, перейдя по мосту реки Мошны, который еще не успел взорвать ни один из противников. Теперь появляются оберштурмфюрер Дегрелль и 3-я группа. Это примерно сотня валлонов. Все они очень молоды, группа состоит из добровольцев-рексистов. Они приближаются к берегу, где саперы уже накачали несколько надувных лодок. Течение так сильно, что между обоими берегами пришлось протянуть канат. Все напряженно вслушиваются в темноту ночи. Слышно только, как ледяная вода шумит, падая со склонов. Они спокойно достигают другого берега и продвигаются на восток. Постепенно умолкает шум реки, оставленной позади. Ледяной ветер свистит по замерзшей равнине и постепенно усиливается. Валлоны уже видят первые деревенские дома Закревки. Кажется, что все застыло в каком-то сне. Вражеские дозоры, скорее всего, предпочитают не бродить по ледяной корке, а прятаться где-то в укрытии. Леон Дегрелль наблюдает за лежащей перед ним местностью. Его беспокоит, насколько аккуратно саперы сумели очистить проходы от мин. Если кто-либо из солдат наступит на мину, то сразу же начнется ад. Ведь танки еще очень далеко, в деревне Староселье. Бесконечно тянется время ожидания. Ледяной ветер, мороз и снег пронизывают насквозь. Около 5.00 глухой шум моторов на юге извещает о приближении 2-й группы, в боевых группах которой на броне танков сидят на корточках бойцы. Машины быстро катятся по лесной дороге правее Закревки. Советы могут спать всего лишь несколько минут. Внезапно кажется, что небо воспламенилось. Первый взрыв разрывает воздух. Затем трещат ручные фанаты, которые бросают солдаты после начала артиллерийского огня, который осветил лес. Валлоны прыгают с танков и штурмуют первые укрепления, которыми быстро овладевают благодаря внезапности нападения.
К западу от деревни поднимается сигнальная ракета. Оберштурмфюрер СС Дефелль дает сигнал к атаке 1-й и 3-й танковым бригадам. Валлоны наступают с севера и запада к деревне Закревка, где в каждый момент могут появиться танки с гренадерами 2-й группы.
Атака была недостаточно эффективной и перешла в рукопашную. Партизаны, поднятые по тревоге, реагируют очень быстро. Пулеметы «максим» стреляют короткими очередями.
С лозунгами «За короля, валлоны!», «Рексизм победит!» 14 валлонов бросаются на противника. Но не прошло и минуты после приказа, когда момент внезапности уже был потерян, несмотря на отчаянный бросок валлонов под крики и лозунги, многие из них падают на землю. Санитары подбирают раненых. Далее дела идут лучше. Валлоны решительно и быстро, насколько это возможно, атакуют. Победа или смерть. Победа и смерть.
Падают раненые и умирающие. С полдесятка разведчиков оказывается в плену, и больше их никто и никогда не увидит. Их друзья продолжают атаковать: стреляют, выкрикивают лозунги и снова стреляют. Рядовые мотопехоты, саперы и автоматчики снова и снова идут в бой в своих белых комбинезонах, которые покрылись тиной и кровью, и, наконец врываются с обеих сторон в Закревку.
Унтерштурмфюрер СС Альберт Робен внезапно вступает в схватку с советским офицером. Оба стреляют одновременно, но красноармеец промахивается и получает пулю прямо в сердце. А бельгиец уже снова бросается на поиск новых врагов. Повсюду отдельные группы бойцов схватываются в сражениях. Маленькие группы наносят удары в лесу, разрушая укрепления и убежища. Беспрерывно трещат автоматы.
Несколько русских солдат заманивают немецкие танки в рожь прямо на батарею противотанковых орудий. Один танк, у которого порваны гусеницы, оказывается в зоне их огня. Гренадеры 3-й группы бросаются к советской батарее. С ручными фанатами они подрывают орудия одним за другим. Советский офицер предпочитает лучше умереть, чем попасть в плен. Он поднимает ручную фанату и бросается на врага. Раздается взрыв, и валлоны находят только его изувеченный труп. Бельгийским добровольцам удается взять в плен не более 30 русских. Это обовшивевшие солдаты из центрально-азиатских степей. Они были вооружены внушающими страх пистолетами-пулеметами и пулеметными лентами на 60 выстрелов.
В то время как экипаж подбитого танка пытается отремонтировать свою машину, валлоны собирают 3-ю группу, чтобы снова вернуться на исходную позицию к западу от Ольшанки. Они в последний раз обходят поле боя, осматривая трупы убитых в рукопашной, которые лежат на опушке и в лесной полосе под Черкассами. Затем унтерштурмфюрер СС Краузе обращается к своему приятелю Терлину, с которым делит завшивленную комнату в бараке деревни Мошны:
— Обрати внимание, Пауль. Это офицер. Они теперь носят золотые погоны со звездами. Когда мы прибыли в 1941 году на Восточный фронт, такого еще не было.
— Чего ты хочешь, товарищи стали барами.
