Рейвен поймала его руку, нежно ласкавшую ее щеку, и сжала ее:
— Я знаю.
Джош пытался сосредоточиться на разговоре:
— Я раньше слышал о разных интригах, но Тэйер — это действительно нечто. Он взорвал яхту Треверса, чтобы его жена смогла прилюдно «умереть», а затем использовал самого Треверса, все его сбережения и связи в качестве детально продуманного прикрытия для работорговли.
— Он состоит в родственный связях с Леоном, ты же знаешь, — произнесла Рейвен с отсутствующим видом. — Четвероюродный брат или что-то в этом роде. Он знал, насколько сильно Леон любит Кристину, знал, что тот сделает все — все что угодно — для сохранения ее жизни и здоровья. — Внезапно она вспомнила и спросила: — Ты объяснил мне, как тебе удалось вовремя добраться до того дома. А как же другие?
— Они прицепили мне жучок, — сухо объяснил Джош. — Очевидно, Зак был уверен, что я отправлюсь вслед за тобой — не могу понять, с какой стати — и решил, что они будут следить за мной и не дадут мне навредить себе.
Рейвен захихикала.
Джош раздраженно продолжил:
— Ну ладно, так он объяснил это мне. Похоже, они решили, что я в последнее время не в себе и, вероятно, могу прийти в бешенство в любую минуту. — Он вздохнул. — Зак, черт бы его побрал, много что вычислил, но не был до конца во всем уверен, чтобы довериться мне. Это он тоже подчеркнул — не мог довериться.
— Я слышала, что ты снова нанял их на работу? — полюбопытствовала Рейвен.
— Ну да, я уволил их всех, когда они настигли меня у того дома. Как ты понимаешь, я этому не обрадовался. К тому же, они не позволили мне придушить Хагена, что я тоже не считал благом. Но Зак достал того охранника, а Рафферти и Лукас позаботились об остальных в другой комнате. В общем, я был просто обязан принять их назад.
— Конечно, конечно, — с серьезным видом пробормотала Рейвен.
Джош тоже был серьезен, но его губы подрагивали.
— Удивительно, что они позволили мне взять заряженный пистолет, — обиженно сказал он.
Рейвен широко раскрыла глаза:
— А ты такой большой и взрослый мальчик.
Джош засмеялся:
— Хорошо, но ты должна признать, что они излишне меня оберегают.
— Возможно, — торжественно предположила девушка, — они тебя сильно любят.
Он снова засмеялся, затем вернулся к предыдущей теме:
— У меня есть вопрос. Действительно ли Хаген лгал, говоря, что оперативник видел, как Треверс ранее навещал близнецов?
Рейвен покачала головой:
— Нет, это правда. Как раз перед тем, как Леон вошел с ним в контакт. Очевидно, Леон настоял на этом, желая убедиться, что с девушками хорошо обращаются. Он навестил их один раз, чтобы удостовериться, что все нормально. Шофер, который всегда был человеком Теодора, никогда не говорил ему, где находятся девушки. Он просто привозил его куда надо, а затем, сразу после этого, перевозил девушек в другое место. Но Теодор всегда сам вел машину, когда Леон появлялся с покупателями, так как хотел быть в курсе всего. Он не доверял Леону и опасался, что тот попытается отговорить покупателей от сделки. И так как Кристина была всегда там, Теодор не хотел выпускать их из поля зрения.
Вздохнув, Джош тихо произнес:
— Хаген знал и это.
— Он действительно нечто, не так ли? Частично и поэтому я докопалась до правды. Меня беспокоили внезапные перемены в поведении Леона до тех пор, пока я не вспомнила одну пословицу: горбатого могила исправит. Это относилось и к Хагену. Только наоборот. Леон
Как только я это осознала, то стало ясно: я должна выбросить из головы то, что говорил мне Хаген, и полагаться только на то, в чем была уверена сама — на прошлое Леона. Это мог быть только Теодор. Больше просто некому.
— Ты дошла до истины быстрее меня, — сказал ей Джош. — Я знал только о твоем беспокойстве, и мне самому кое-что казалось неправильным. Возможно, я бессознательно припоминал, что Треверс раньше был другим человеком. Я был убежден лишь в одном: что-то, сказанное отчимом и сестрой, никак не выходило у меня из головы.
— Что именно это было?
— Что Хаген коварен как дьявол, — улыбнулся Джош. — И если
Рейвен задумчиво сказала:
— Не могу дождаться знакомства с ней.
— И она не может дождаться знакомства с тобой. Не удивляйся, если она назовет тебя моим Ватерлоо.
— Ты однажды уже что-то подобное говорил. — Рейвен улыбалась, продолжая удерживать его ладонь на своей щеке. — Если я не ошибаюсь, остался один вопрос: погубила ли я тебя.
Сразу став серьезным, Джош посмотрел на нее настойчивым, но теплым взглядом.
— Я думал об этом и сходил с ума, испуганный до смерти, что ты не такая, как мне показалось. — Он откашлялся. — Потом, когда я должен был — как сказал Хаген? — выставить себя на всеобщее посмешище, я понял, что это не имеет никакого значения. Даже если бы ты была той, за кого себя выдавала, я бы все равно любил и желал тебя. Если это означает, что ты меня погубила, то это так. Нет ничего важнее тебя.
Задрожав, Рейвен быстро прикоснулась губами к его ладони.
— Ты не сломался, — хрипло сказала она. — В тебе столько силы! Не важно, насколько плохо шли дела, ты никогда не переставал верить в нас. Ты никогда не забывал о том, что мы значим друг для друга.
Внезапно переместившись, Джош скользнул вниз и обнял ее, крепко прижав к себе:
— Не было ни одного мгновения, когда бы я не любил тебя, начиная с той ночи, когда мы встретились, — проговорил он низким голосом, отводя от ее лица длинный локон темных волос. Его пальцы повторили изысканную линию ее подбородка.
— Джош … — Руки Рейвен обняли его шею, а губы незамедлительно ответили на прикосновение его губ.
Он поднял голову и, улыбаясь, сказал:
— Кажется, прошли годы с тех пор, как я попросил тебя выйти за меня замуж.
Девушка заразительно рассмеялась:
— Я тоже думаю, что прошло слишком много времени!
Он очертил линию ее груди. Лицо мужчины выражало настойчивость.
— Я имел в виду, что старомодное убеждение однажды меня подвело. Интересно, какой ответ я мог бы получить сейчас …
Рейвен снова затаила дыхание. Ее полуприкрытые глаза потеплели от водоворота жизненных сил, бурливших в ней.
— Ну, ты можешь попробовать выяснить это, — прошептала она.
Он наклонил голову и жгучими ищущими губами нашел ее грудь.
— Моему королевству нужна принцесса, — произнес он, почти касаясь губами ее тела. Легкая вибрация от слов прошла волной до кончиков ее пальцев.
— О?
— Моему дому — хозяйка. — Его руки уверенно ласкали ее.
— Ммм?
