радость жизни, чувство юмора и хорошее настроение. И черт с ними, морщинами, если они появляются от смеха!
Все началось с самого опасного — в моей голове появилась мысль. Мозг, изголодавшийся по подобным деликатесам, немедленно занялся ее исследованием. Мысль гласила— собственную персону путем физических нагрузок и косметических вливаний можно довести до совершенства, когда она, пропитанная всевозможными составами, суспензиями и эликсирами, просто перестанет отбрасывать тень. Однако такая победа над собой — еще не повод для радости. Необходимо победить не себя, не своего или чужого мужчину, свекровь или завистниц, необходимо выиграть полномасштабное сражение, в котором не берут пленных и не размениваются по мелочам. Так что, скорее всего… я почесала репу… речь идет о ремонте.
Вообще, существует масса ремонтов — косметический, псевдокосметический, капитальный, самостоятельный, дорогой, вечный ремонт и ремонт, который никогда не начнется. Все эти ремонты вполне успешно взаимодействуют между собой, и косметический легко перетекает в капитальный, самостоятельный— в вечный и дорогой— в тот, который никогда не начнется. Во всех ремонтах есть только одно общее — ничего хорошего. Мало кому охота вот просто гак в них ввязываться, поэтому все всегда тянут до последнего. Когда наконец это последнее в одно прекрасное утро оказывается приличным куском штукатурки, рухнувшим на вашего кота Мафусаила, к вечеру вы уже вполне отчетливо сознаете необходимость хоть какого-то из всех вышеперечисленных ремонтов.
В свою очередь, существует два вида ремонтных работ — организованный и неорганизованный. Для проведения первого необходимы — связка ключей, батарея рабочих, деньги и авиабилет куда-подальше. Если все перечисленное имеется в наличии, следует незамедлительно приступать к ремонту. Связка ключей передается главарю рабочих, деньги, к сожалению, тоже — и вы катите на пару недель в вышеупомянутое куда-подальше.
По возвращении вас ожидает хрустальный замок с ковровыми покрытиями, сверкающими смесителями, креслами, принимающими форму вашего тела еще до того, как вы к ним приблизитесь, и запиской от рабочих: «Буэнос ночес, амигос Петровы!»
Вздохнув с облегчением, испытывая легкую усталость от активно проведенных загорательных работ, вы с бокалом мартини погружаетесь в ласковые волны джакузи и лет на десять забываете о слове «ремонт».
Теперь имеет смысл задернуть занавес перед этой идиллической картиной и посмотреть в глаза настоящему, отечественному, традиционному ремонту.
Во-первых, никогда, ни при каких обстоятельствах он не бывает своевременным и организованным. Для того чтобы в голове зашевелились смутные предположения о его необходимости, надо сначала хорошенько разрушить окружающее пространство. И только когда обычная трехкомнатная квартира превратится в средневековую пещеру, может быть, кому-нибудь из домочадцев придет в голову робкая мысль о ремонте.
Но думать, как и разрушать, можно годами. И лучше всех это делают мужчины. Вообще, надо сказать, я с удивлением обнаружила, что существуют виды жизнедеятельности, где они проявляют чудеса выдержки, терпения, миролюбия и наплевательства. Мужчины готовы десятилетиями жить в полуразрушенных квартирах с очень непритязательными условиями: чтобы их диван никто не трогал, чтобы с дивана было видно телевизор, чтобы можно было от дивана дойти до компьютера и чтобы регулярно кормили. Все. А на покрытые плесенью потолки или толстые щели на стенах они смотрят как на милые дизайнерские мелочи и совсем не расстраиваются.
Но не только мужчины бывают такими терпеливыми. В моем собственном доме когда-то газовая колонка плевалась сажей, стены в коридоре были расписаны граффити, а стекла в форточке держались частично на пластилине, частично на замазке и частично на честном слове. Как раз в те времена в столице решили жить лучше и стали менять старые трухлявые оконные рамы на современные стеклопакеты. Поездки по городу начали отравлять мне настроение, поскольку практически в каждом доме я наблюдала подтверждение тому, что меня переплюнули и обскакали. А в моих дореволюционных рамах дрожали и подпрыгивали от ветра несчастные старые стекла. Поэтому очень скоро в доме начались подготовительные работы.
Их основой стала расчистка. Возник вопрос— как расставаться со старыми вещами? И ответ — безжалостно. Это одно из абсолютно необходимых условий качественного переустройства любого жилища. Потому что когда на свежий, отреставрированный потолок водружают паршивую лампу со следами крови комара, убитого в 1960 году, становится жалко и потолок, и комара, и затраченных усилий. Да, я не спорю — практически невозможно взять и вот так просто выкинуть весь исторический хлам, скопившийся за долгие годы вашего плюшничества. В этом деле необходим помощник, лишенный дешевых сантиментов и ностальгических припадков. Он не впадает в многочасовое оцепенение, обнаружив какой-нибудь привет из прошлого, и спокойной рукой отправляет в коробку с мусором очередной бесценный горшок, с которым столько всего связано. Моя мама около часа умоляла меня расстаться с какими-то квитанциями, записками, счетами, авиабилетами и прочей пожелтевшей от времени макулатурой. Я же кричала, что это память, антиквариат, расставаться с ним безнравственно и мои внуки мне этого не простят. Мама резонно возражала, что ни внукам, ни правнукам никакого дохода от полуистлевших билетиков на паром до Свеаборга не будет, поэтому нечего выть от жалости и коллекционировать эту дрянь. Как все мамы, она была права…
Рабочие… Это крайне досадная, к сожалению, совершенно неизбежная деталь ремонта. Ко мне они пришли в семь утра. Уже в половине восьмого квартира была практически разрушена. Так что следующие четыре недели они занимались сущей ерундой.
В начале пятой недели мой друг впал в коматозное состояние, случайно услышав, как я спрашиваю с утра своих рабочих: «Вам кофе или чай, сеньоры?», надеясь на то, что, расчувствовавшись, сеньоры каким-то совершенно особенным образом прошпаклюют стены. Немного придя в себя, он немедленно опять погрустнел, узнав, во сколько мне обошелся кафель на стены. Подумав, он заявил, что за такие деньги готов сам прилипнуть к стенам, до конца жизни не просить еды и самоочищаться. Я успокоила любимого тем, что еще не куплено ковровое покрытие и у него есть все шансы самоочищаться, прилипнув до конца жизни к полу.
У ремонта, безусловно, есть свои положительные стороны. Самая положительная заключается в том, что когда-нибудь в обозримом будущем, возможно, чуть раньше естественного разрушения дома от старости, он все-таки закончится. Сложно бороться с желанием назначить это обозримое будущее на завтра, но что делать… Приходится довольствоваться другими, более реальными, но менее приятными положительными сторонами, например возможностью значительно обновить и расширить собственный кругозор. Правда, это придется делать несколько необычным, если не сказать странным, способом, прочесывая все ближайшие стройки, помойки, рынки и фирменные магазины.
В общем, мне сейчас даже страшно представить, как я ввязалась в один из своих знаменитых ремонтов без прораба. Я тогда козочкой-золотые-рожки прыгала вокруг жадных начальников строек на окрестных объектах и изо всех сил старалась их убедить, что всю свою жизнь они мечтали встретить меня и подарить… ну хорошо, продать полмешка этого изумительного цемента. Часто начальники оказывались жлобами и наотрез отказывались расставаться со своим дурацким цементом.
Тогда приходилось обращаться к «низам». «Низы» все мешки переводили в бутылки и за спинами
