венчиков травы. Стояла духота, какая обычно бывает перед грозой, а туча закрыла уже всё небо. Драко за моей спиной замер и прижался к моему плечу щекой, глубоко вдыхая горячий, пахнущий травой воздух. Я поднялся только над лесом, по неосторожности сшиб верхушку ели, и тут же на нас сверху обрушились струи дождя. Стало холодно, рубашка прилипла к спине, чёлка — ко лбу. Драко отфыркивался, тряс головой; гром гудел, то отдаляясь, то приближаясь. Мы пролетели над какой-то деревней, достигли города, где дождь шумел по жестяным крышам, которые мы чуть не задевали: я боялся подниматься, думая, что в нас может попасть молния. Я едва не врезался во вдруг возникший из-за пелены дождя шпиль городской ратуши, разминулся с колокольней и поскорее покинул пределы города, надеясь, что по-прежнему правлю на север. Вскоре дождь стал слабее. Мокрое шоссе стелилось под нами, параллельно ему шла одноколейная железная дорога, и я уже подумывал о том, чтобы опуститься и поехать как все нормальные люди, ведь наш побег уже наверняка обнаружили и теперь гонятся за нами, думая, что мы летим по воздуху. Другое дело, что нас могут остановить полицейские. Впрочем, для этого есть Конфундус.
— Спускаемся! — закричал я. Драко хлопнул меня по плечу, видимо, тоже поняв, что я задумал. Выбрав относительно безлюдный участок шоссе, я снизился и как только колёса коснулись асфальта, снял невидимость. Теперь мы были всего лишь двумя парнями, которые решили прокатиться на мотоцикле и ехали куда глаза глядят, без поклажи, только с грубо выделанным кожаным мешком вместо багажа. По движениям Драко я понял, что он крутит головой во все стороны, рассматривая встречающиеся нам автомобили, бензоколонки и забегаловки. Мы с ветерком миновали ещё один город (я с наслаждением въехал в лужу на центральной площади и поднял тучу брызг, засверкавших на выглянувшем солнце) и поняли, что пора бы и отдохнуть, тем более, что время перевалило за два часа. Рассчитывая, что на всю операцию потратим не больше часа, мы не предусмотрели чрезвычайных обстоятельств, а потому не взяли с собой ничего поесть.
— Ну, это ты не взял, Поттер, — сердито сказал Драко, когда на ближайшем поле мы оттащили мотоцикл в траву неподалёку от обочины и сами уселись рядом, постелив высушенные чарами рубашки. Он взял безразмерный кошель Лестрейнджей и, порывшись в нём, извлёк на свет какой-то свёрток.
— Бутерброды, Поттер! — торжественно объявил он. — Тебе с курицей или с сыром? О, да Типпи тут ещё и ветчину положил!
На чистом платке лежало несколько бутербродов и фляга. Я уселся поудобнее, и мы без лишних слов принялись за еду. Во фляге оказалось столовое вино, кислое, щиплющее за язык.
— Ну, эльф бестолковый! — ругался привередливый Драко. — Вином же не напьёшься, а он угодить хотел...
По шоссе изредка проезжали машины, но он уже не обращал на них внимания, занявшись едой. Мы прикончили все бутерброды и полфляги вина на двоих, потом Драко хлопнул себя по лбу, вытащил из-под кожи пергамент и набросал на нём пару строк бесчернильным пером, которое вытащил из кармана.
— Вообще за рулём пить нельзя, ну да ладно, я всегда был исключением, — сонно пробормотал я, ложась на спину. От жары и еды я совсем разомлел. Видимо, в этой местности дождя не было, трава стояла, мучаясь от зноя, и только шуршала на ветру. Но я знал, что спать нельзя, иначе придётся лететь ночью.
— Вы что, хотите разорить моё гнездо?! — возмущённо спросил кто-то совсем рядом со мной.
— Гнездо? Какое гнездо? — машинально ответил я, никого не видя. Драко выронил закрытую, к счастью, флягу и в ужасе уставился на меня. Я подскочил, сразу поняв, с кем разговариваю.
— Уходи отсюда! — велел я змее, которая шуршала в траве слева от меня. — Мы ничего не хотим разорять, мы просто сидим.
— Говорящий! — уважительно прошипела змея, показывая голову из травы. — Спасибо, Говорящий. Я уйду.
Сказав это, она и в самом деле исчезла. Я перевёл дух: всё же не до конца верил, что смогу с ней договориться, и обернулся к бледному Драко.
— Не бойся, это я.
— П-поттер? — спросил он. Губы его дрожали.
— Ага, — подтвердил я, прекрасно понимая его страх: наверняка он знал от Снейпа, что Волдеморт имеет привычку лазить ко мне в голову. — Всё нормально. Эта змея подумала, что мы хотим разорить её гнездо, но я заверил её, что это не так.
— Понятно, — сказал он, но взгляд его некоторое время ещё оставался настороженным. Драко не стал ложиться, как я, а просто прислонился к мотоциклу и стал смотреть на шоссе. Никто из нас не заговаривал о продолжении пути, наслаждаясь минутами покоя. Именно о такой траве я мечтал, когда вышел на площадку дома на Спиннер-Энд: о мирно шуршащей, шелковистой, ласковой... Такая трава была в Хогвартсе, но никогда — у Дурслей. Интересно, в парке Мэнора какая?
— Сэр! Постойте, сэр!
Я открыл глаза. Драко стоял возле мотоцикла и махал рукой. Поднявшись, я увидел, что по обочине дороги медленно едет на велосипеде какой-то мужчина. Заметив нас, он остановился и слез с велосипеда напротив того места, где мы стояли.
— Я вас слушаю, молодые люди, — с достоинством произнёс он. Мы с Драко быстро поднялись на обочину. Вблизи оказалось, что у маггла широкая короткая борода и стриженые под горшок седые волосы. На нём были круглые тёмные очки, шорты, футболка и сандалии, а через плечо у него был перекинут ремень, на котором висел большой плоский ящик.
Драко откинул чёлку со лба и обезоруживающе улыбнулся.
— Скажите, сударь, это шоссе ведёт на север? — спросил он.
— Да, верно, — ответил маггл. — Прямо в Шотландию. Если вам, конечно, туда надо, — он улыбнулся, поверх очков оглядывая нас и наш мотоцикл, на котором, к слову сказать, крупными буквами было написано «Аврорат».
— А железная дорога параллельна ему до самого конца? — снова спросил мой товарищ, с языка сняв мой вопрос.
— Дорога? — спросил маггл и с весёлой озадаченностью снова осмотрел нас. — Нет здесь вблизи никакой дороги. Там, на востоке есть, и на западе большая станция, милях в двадцати, а ближе — никак.
— Но я же сам ви... — начал Драко и осёкся. Ему, как и мне, пришла в голову мысль, что эта одноколейка может оказаться той самой дорогой, которую не видят магглы, а это значит, что мы точно не собьёмся с пути.
— Э, молодой человек, не всё, что вы видели, представляет из себя именно то, о чём вы подумали, — назидательно сказал маггл. — Я намедни на пленэре как раз попался на эту удочку.
— Так вы художник, — сказал я, разгадав, наконец, назначение ящика: это был складной мольберт.
— Верно, — ответил маггл, посверкивая очками. — Дэн Миллер, художник с пятидесятилетним стажем, к вашим услугам. Пишу всё, что в голову взбредёт, шокирую соседей граффити на доме, расписал стены ратуши — правда, мэру не понравилось, но это его проблемы. Выставлялся в Лондоне. Хотите портрет на заказ — обращайтесь!
Я безотчётно улыбался, глядя на этого пожилого человека, который, по его словам, рисовать начал с самого детства. Он нравился мне всё больше и больше. Он не подозревал о том, что в этой стране идёт война, которая может погубить его жизнь. Он просто жил — и радовался. Видимо, Драко чувствовал то же, что и я, потому что тоже улыбался и ничего не говорил. Для нас обоих опаляющее дыхание войны отступило перед этим художником.
— Спасибо, мистер Миллер, — сказал он. — Вы нам очень помогли.
— В таком случае и вы помогите мне, господа. Я вижу, вы воспитанные молодые люди...
— Он аристократ, — сдал я Драко, пихнув его кулаком в бок. Малфой зарделся.
— Ты тоже, между прочим, — сказал он ворчливо.
— О! — воскликнул Миллер, который уже успел снять со спины мольберт. — Неужели?
— Да, сэр, — сказал я. — Только я сирота и жил в простой семье, а мой друг воспитывался в фамильном поместье.
Почему-то мне не казалось странным, что мы сейчас стоим и разговариваем с простым магглом, рассказывая ему, кто мы и откуда. Даже Драко засунул куда-то свой снобизм, ведь это он, в конце концов, окликнул мистера Миллера.
— Традиции! Традиции! — одобрительно восклицал тот тем временем, открывая свой мольберт. — Прошу оценить, господа, мою новую картину. Только сегодня закончил, на пленэре с натуры писал поле. А вот остальное уже из воображения.
Мы с Драко подались вперёд, заинтересованные: ни он, ни я ещё не встречали художников.
Мистер Миллер распахнул ящик. Внутри на одной стороне лежал картон, на котором были чрезвычайно реалистично написаны горы, лес и озеро. А на той стороне озера, чуть подёрнутый дымкой, возвышался Хогвартс.
92. ДМ. Хогвартс
— Он не мог его видеть!
— Он же маггл! — заговорили мы с Поттером сразу, едва только мистер Миллер отъехал на приличное расстояние. Потом мы уставились друг на друга, и Гарри сказал:
— Знаешь, есть многие возможности человеческого мозга, которые до конца не изучены. Например, ясновидение относится к таким свойствам...
— Так и скажи, что когда-то в роду у этого маггла были волшебники, — оборвал его я. Конечно, я не вытерпел и спросил у художника его адрес. Если всё закончится хорошо, приду к нему и куплю эту картину, не будь я Малфой!
Мы с Гарри медленно вернулись к мотоциклу и, не сговариваясь, начали собираться. Я сложил платок, привязал кошель обратно
