«Крестная дочь» Кремля. «Семейные» тайны Татьяны Дьяченко

Видишь, как он мне сказал. Подготовили его. Специально подготовили!

Е.: А может…

Д. (перебивает): Мам, только вот не надо этого. Я кампанией этой занимаюсь не два дня и не неделю даже. Я все это вижу на протяжении месяца. Да как он (Барсуков) смел мне такое говорить: вы что, хотите быть причастны к этому делу? Запугивание прямое… Черномырдину говорит: да, Лисовского задержали. Ну как так?!

Е.: Черномырдину? А вы звонили?

Д.: Звонили.

Е.: И что?

Д.: Ну ему же Михаил Иванович и Александр Васильевич не указ. И сейчас у папы блестящий просто выход уволить их обоих. И тогда мы выборы выигрываем… Значит, Леша там где? Дай ему трубочку. (Трубку берет ее муж Леонид Дьяченко.) Леш, папа заснул?

Л.: Да. У него приступ.

Д.: Значит, Леш, когда утром папа придет в себя…

Л.: Я буду ждать этого момента, я спать не буду.

Д.: Значит, ты жди этот момент, и нужно сказать, что это будет лучше и для него, и для страны, если он уволит обоих, и ничего страшного в этом нет. Его подготовили. Ты видишь, как он мне сказал. Его подготовили!

Л.: Он в курсе, я же тебе говорил.

Д.: Леш, его подготовили. Так вот, надо ему сказать, что это специально сделали.

Л.: А что тебе ЧВС сказал?

Д.: А что ЧВС? Он не руководит ни Михаилом Ивановичем, ни Александром Васильевичем.

Л.: У него Куликов (министр МВД) есть.

Д.: Леш! Скажи, пожалуйста, папе и все, что ты думаешь, и про того, и про другого, и про Шамиля (Тарпищева). Вот они где!

Л.: Они меня грохнут!

Д.: Леш, я тебя прошу. У папы это единственный выход, иначе кампанию мы проигрываем… Немцов, там все: устали все от этих людей, они правят страной, а не он.

Л.: Валюшку (Юмашева) отстранили?

Д.: Не знаю, Валюшка там выехать не может.

Л.: Выехать не может? Лебедя не нашли? Может, мне через Панскова поискать?

Д.: Поищи, чтобы мне на мобильный позвонил.

Л.: Мне сейчас могут телефон перекрыть.

Д.: Звони-звони. Пока.

Лебедь действительно связался с силовиками и сделал заявление для прессы. Он сказал все, что от него требовалось: и про мятеж, и про попытку срыва выборов, пообещав провести собственное расследование.

Требовалось еще обработать Ельцина, а сделать этого, кроме супруги, никто не мог. Татьяна постоянно звонила Наине Иосифовне, то кричала, то плакала. Наина сперва возмущалась поднятой шумихой, но в итоге полностью сдалась…

Т. Дьяченко – Н. Ельцина

Ельцина (отчитывает): Подожди, а что, они не могли потерпеть до утра? Вы что там, выяснили все? Зачем сразу давать такое сообщение по телеканалам? Народ на ушах стоит! Они что, не понимают? Какой переворот! Мало ли, задержали до выяснения. Зачем такую шумиху поднимать по телевидению?

Дьяченко: Мам, а скажи, пожалуйста, зачем задержали?

Е.: Слушай, мало ли задержали кого, зачем сразу говорить по телевидению такие вещи.

Д.: Мама, это единственная защита. Другого ничего нет. Найти на людей какую-то управу, ну хоть чуть-чуть, чтоб они испугались.

Е.: Какое пугаться-то. Кто пугается, скажи?

Д.: Ты понимаешь, что другого выхода нет! Выход только один!

Е.: Таня, это, наоборот, нагнетает обстановку. Папа отвернется, и все отвернутся. Ну, до выяснения, до утра можно подождать, неужели сразу делать такие сообщения.

Д. (успокаивающе): Мамочка, это правильно. Это сделано все совершенно правильно. Поверь, другого выхода нет.

Е.: Да какой выход! Утром отпустят этих людей. Зачем это!

Д.: Мама, они специально это сделали. А завтра они папе скажут: видите, мы-то ничего такого не делали, а товарищи забываются.

Е.: Они скажут папе: мы просто задержали проверить, а по телевидению уже дали такую информацию. И правильно Барсуков говорит: это Березовский все делал, а я ни при чем.

Д.: Мам, ну вот не надо этого. Я на эту кампанию насмотрелась, как они что делают.

Е.: Ты пойми, что таких вещей, для народа нельзя делать сообщений.

Д.: Вот для народа, для народа это как раз очень хорошо. И папа после этого должен их снять. Это единственный для папы путь победить на выборах, потому что вся страна уже устала жить под властью Александра Васильевича.

Е.: Папа их убирать не будет…

Д.: Тогда папа не выиграет выборы, мама. Ты спроси у Леши, он тебе все расскажет.

Е.: Просто такие вещи по телевидению нельзя заявлять. Это смех. Ну вот завтра их отпустят, и что?.. Завтра кто-то будет отвечать за это. Тот же Березовский. Барсуков не будет отвечать. Он мне уже сказал, чтоб я ему не звонила больше до утра.

Д.: Правильно. Боится.

Е. (издевательски.): Ну, конечно!

Д.: Мам, как настолько безнаказанно все делать, ты мне объясни. Как это так?!

Е.: Ты Барсукова не убедишь ни в чем и папу не убедишь.

Д.: По крайней мере, я папе скажу все, что я думаю.

Е.: Он тебя слушать не будет.

Д.: Мам, а чего тогда затевать? Тогда все. Тогда даже очень хорошо, что не изберут, потому что это действительно для страны не нужно. Ты просто не понимаешь всю глубину этой проблемы. Это сейчас единственный выход, это действительно так. И не надо говорить, что я попала под чье-то влияние или еще что-то. Нет. Мамочка, поверь, сделано все, чтобы отгородить папу от этого. Но другого выхода… не говорить нельзя. Потому что эти люди…

Е.: Таня, ты пойми, что отгораживать нечего. Его невозможно отгородить ни от кого, это одно целое.

Д.: А я считаю, что возможно.

Е. (успокаиваясь): Ну, хорошо. Но все равно говорить такие вещи по телевидению нельзя.

Д.: Это единственный возможный вариант. Все уже продумано 250 раз.

Е.: Ну, утром их отпустят, и что?

Д.: Мам, а это как называется? А никто работать не будет на этой кампании больше. Это прямое запугивание. Ты понимаешь, как все это делается! Ты мне скажи, папа спит?

Е.: Да.

Д.: Я просто боюсь, как бы он все это выдержал. А потом они, конечно, почву подготовили. Конечно, они капали долго. Какие тут все гады занимаются выборной кампанией.

Е.: Я одного не понимаю: они хотят, чтобы Зюганов, что ли, был?