Черепашки-ниндзя и Дерево Познания

скалистых вершин он увидел гигантское гнездо с четырьмя только что вылупившимися из алого шара-яйца птенцами.

«Мне суждено стать для них пищей!» — подумал Лео. Эта мысль заставила его содрогнуться.

Но тотчас оцепенение, вызванное страхом, про­шло: он услышал над головой какой-то странный звук. Извернулся, насколько это было возможно в его положении, и увидел вынырнувшего из золо­тистого океана времени огромного кита.

«Летающий кит!»

Тот мчался со скоростью штормового ветра. Он был воплощением легкости, быстроты, силы.

Ящер, державший Лео в когтях, вздрогнул. Его тело как бы налилось свинцом. Еще миг — и ле­ тающий кит, словно огромный метеорит, изо всей силы врезался в бок ящеру.

Лео взмыл вверх на своих драконьих крыльях. Спасибо, друиды, за подарок!

—  Держись, Лео! — услышал он грудной голос кита.

Ящер грохнулся в ущелье.

—  Спасибо, кит! — поблагодарил его Лео.

—  К твоим услугам...

—  А теперь нам надо спасать друидов и Нару!

—  Будет сделано!

Высочайший Колдун все так же стоял, как на постаменте, на большом плоском камне. Вокруг него, не выпуская из лап друидов и волшебницу Нару, сгрудились атомные ящеры.

—  Можете не молить о пощаде,— ухмыльнулся Колдун.— Никто и ничто теперь не спасет вас, глу­ пые друиды! Огненный и Небесный мечи в моих ру­ках!

—   Трилли! — вдруг вскричал Ялли,— смотри, кто к нам летит!

—   Что это?! — взвизгнул Колдун, увидев уже совсем близко Лео и кита.

Солнечный поток необычайной силы, взметнув­шись с самого дна океана времени, обрушился на Колдуна. В последний момент у него в памяти возникли давние, смутные образы: златовла­сая девушка по имени Кара вместе с ним на берегу, заваленном выбросившимися на песок китами...

—   Микроб бессмертия... пингвины...— прошеп­тал Колдун и в тот же миг был погребен под грудой камней — настоящей горной лавиной.

—   Мы еще встретимся с тобой, Лео! — успел выкрикнуть он.

—   Ура! Мы спасены! — захлопали в ладоши друиды.

Атомные ящеры один за другим, сраженные све­том и солнцем, валились наземь.

—   Все живы-здоровы? — улыбнулся Лео, огля­дывая друидов.

—   Да! Да! Да!

—   А лично я буду здоров, когда мы выберемся отсюда,— сказал маленький Ась.

—   Я помогу! — раздался низкий, грудной голос кита.

—   Друиды, садитесь на спину кита, а мы с друзьями догоним вас! — сказал Лео.

—   Чур, я первый! — воскликнул маленький Ась, карабкаясь на широченную спину. Немного погодя летающий кит плавно взмыл в небо и рас­таял в потоке солнечного света.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ КОРАЛЛОВЫЙ ОСТРОВ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Половодье синих цветов, напоминающих коло­кольчики, заливали нежным маревом сочную тра­ву по берегам, поросшим кустарником. Чудный аромат. Тишина. Глубокий, спокойный омут под широким обрывом. Там ветки мокли в воде, глаза слепила мошкара, мелкие волны отливали жемчуж­ным блеском.

—  Какая таинственная жизнь скрыта под чер­ной водой! — мечтательно произнес Раф, забра­сывая удочку.

Его поплавок заснул над глубоко затонувшими облаками. Вот он задумчиво шевельнулся... по­шел в сторону... нырнул — и удочка выбросила на берег тяжелого, упруго извивающегося, краснопе­рого окуня.

—  Вот так удача! —выдохнул Раф.

—  А у меня пусто,— окликнулся Микки.— Лео, что у тебя?

—  Все то же...

—  А лично мне надоело рыбу ловить,— сказал Донателло.

—  Почему?—спросил Раф.— По-моему, это очень даже помогает сосредоточиться.

— Смотря кому,— буркнул Донателло.— К при­меру я, когда смотрю на воду, сплю.

Друзья рассмеялись.

— Перестаньте, всю рыбу распугаете,— недо­вольно сказал Дон.

— А ее гут, похоже, и так нет,— ответил ему Микки.

— Чего же зря сидеть? — хмыкнул Дон.

— А ко мне при виде тихой воды приходят вос­поминания...— проговорил Лео, полузакрыв глаза.

— Интересные? — поинтересовался Раф.

— Разные...

— Ну, хоть приятные?

— Полезные... Хотите, расскажу, о чем я сейчас думаю?

— Давай! — оживился Дон.— Это поинтерес­ней, чем без толку в воду глазеть.

— Вы помните, как мы впервые оказались на этой планете? — спросил Лео у товарищей.

— Ну... да...

— Я имею в виду, помните ли вы свои ощуще­ния? — уточнил Лео.— Самые первые.

Какое-то время черепашки молчали.

— Я услышал мерзкий скрип, когда произошла авария,— наконец сказал Микки.

— А я помню безболезненное покачивание,— сказал Раф.

— А я — тупую боль в голове,— вспомнил Дон.

— А ты, Лео? — спросил Микки.

— Я?.. Я помню, как при первой же попытке осмыслить наше положение, лишался чувств... Помню, что это длилось довольно долго. Иногда проблески сознания были длиннее, иногда короче, но от них оставалась пустота. Если не считать пес­ни, которую распевал, невиданный певец где-то вверху.

— И я слышал какую-то песню,— вставил Микки.

— И я тоже... Мотивчик такой...— перебил его Дон.

— Да, песня была, а слов не помню...— ска­зал Раф.

— Я помню, что голос певца звучал рассеянно и утомленно,— продолжал Лео.— Когда я открывал глаза, было темно, как в брюхе у черной кошки, ноги мои и руки лежали, как деревянные. Я не в силах был пошевелить ими. Словно мое сознание заволоклось туманом. Потом я различил плеск воды, такой слабый, что его можно было принять за щелканье языком.

Друзья рассмеялись.

— Верно! — воскликнул Дон и прищелкнул.

— Мысль о том, что меня куда-то ведут,— про­должал Лео,— показалась мне очень смешной. Я тихонько засмеялся, чем все и кончилось. Ока­зывается, смех требует усилий, ослабленный в ре­зультате аварии мозг этого не выдержал. Наступи­ло забвение, и сколько длилось оно — не знаю...

— А когда ты пришел в себя? — поинтересо­вался Раф.

— Когда? — переспросил Лео и задумчиво посмотрел на воду.— К полному, устойчивому соз­нанию