Черепашки-ниндзя и Дерево Познания

— Ты права,— сказал он.— Я этого не понимаю.

— Ты поймешь это завтра. Завтра тебе все ста­нет ясно.

— Прошлой ночью я хотел тебя убить. Я пытал­ся тебя найти сегодня...

— Ты убил не меня. Ты убил себя.

— Как?

— Неважно...

Внезапно Колдун протянул руку и коснулся ее

лица. Кожа была нежной и холодной, как лунный свет, нежной, как лепесток цветка. Тело ее содрог­ нулось, точно по нему прошла волна. Он повер­нулся к ней. Она была светом и тенью, листьями и цветами, она была ароматом, дыханием ночи. Он услышал ее голос. Голос этот был настолько тих, что он едва разобрал слова:

— Ты навсегда останешься в одиночестве. На­всегда.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Колдуна разбудил солнечный свет, просочив­шийся сквозь капсулу. Он не увидел больше алого порхания птиц-хохотушек, не услышал их утренне­го щебета.

Дерево, залитое солнцем, безмолствовало. Оди­нокое. Мертвое. Нет, не совсем мертвое. У входа в кабину межзвездного корабля переплелись пре­лестные зеленые ветки, усыпанные цветами.

Колдун выпрямился во весь рост. Стояло тихое утро. Над великим полем друидов поднимался ту­ман, и в ярко-голубом небе, словно только что выстиранное белье, висели обрывки перистых облаков.

Колдун подошел к обрубку одной из ветвей и посмотрел на роботов. Они по частям переносили Дерево в звездолет.

— Осталось расчленить ствол! — доложил ро­бот.

Они принялись за дело вдвоем, и через несколько минут огромный ствол, некогда бывший опорой высокого и гордого дерева Познания, лежал разрезанный на одинаковой длины куски.

Колдун никогда не волновался по-настоящему. Он обошел груду бревен вокруг и снова увидел дриаду... Он знал, что найдет ее, если будет смотреть внимательно. Она была солнечным светом и цветком, переменчивым рисунком трав. Он видел ее не в целости, а по частям: талию, грудь, руки, лицо... Прекрасное, умирающее лицо...

— Их было когда-то пятьдесят миллионов, этих друидов,— почему-то проговорил Колдун.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Из оцепенения, вызванного нахлынувшими вос­поминаниями давних лет, высочайшего Колдуна вывел голос камергера:

— Высочайший! Нам пора в путь. Оракул храма Пурпура сказал, что спящий дух древней богини друидов, пребывающий в храме Диких Обезьян, поможет нам раскрыть секреты этого проклятого обрубка, который мы храним много лет, так и не познав его тайны.

— Да. Дерево, срубленное мною много лет назад на земле друидов, молчит,— произнес Колдун.— И я не в силах заставить его заговорить. Я исполь­зовал все свои знания, все заклятия, но тщетно...

— Высочайший! Усопшая богиня дерева находится в храме Диких Обезьян. Так сказал наш Оракул. Если мы разбудим ее и с помощью магических заклинаний заставим заговорить, она рас­скажет все секреты этого дерева, все секреты древних друидов...

— Я слышал, что новое поле друидов снова выращивает дерево Познания на своей земле? Как это могло произойти, не понимаю... Видимо, уцеле­ли какие-то корни, ростки...

— Да, Высочайший, эти друиды на удивление терпеливы. Они вырастили целый сад таких де­ревьев и раздают их плоды каждому...

Колдун сцепил пальцы и прошептал:

— К друидам не подступиться с тех пор, как их стали защищать черепашки ниндзя... У них в руках Огненный меч... Никогда не прощу себе этого...

— Но мы можем отнять у них и Огненный меч, и все тайны, все мудрости и знания... И тогда...

Колдун резко прервал камергера:

— Я не знаю, как это сделать.

— Оракул храма Пурпура сказал, что нам нуж­но лететь в город Диких Обезьян, где находится усыпальница Богини древних друидов Кары... Она поможет нам...

— Что ж, тогда следует торопиться! Где мой Небесный Меч? — воскликнул Колдун.

— Он ждет вас, Высочайший! — откликнулся камергер.

— Тогда в путь! В город Диких Обезьян.

Итак, Высочайший Колдун вместе с камергером и роботами полетел на своем звездолете к городу, где жили Дикие Обезьяны, день и ночь сторожа­щие усыпальницу, в которой покоилась душа древ­ней богини друидов Кары.

Ступив на землю, они незаметно вошли в город. Высокая, горячая от зноя трава ложилась под ноги Колдуна, пестрея венчиками странных цветов, вызывая какие-то давно забытые ощущения, трево­жащие душу. Океан света, подпиравший до этого голубой купол, схлынул на запад, небо стало за­думчивым, как глаз с опущенными ресницами. Над планетой клубились сумерки.

Колдун внимательно осмотрелся вокруг.

— Близится час, когда все звери отправляются на водопой,— сказал он камергеру.

Камергер кивнул, вздрогнул и остановился. В траве слышался легкий шум.

Колдун дал роботам знак быть наготове. В тот же миг мимо Колдуна, не замечая его, промчался получеловек-полуобезьяна. Если все же назвать это существо человеком, то придется заметить, что он был цвета золы, с тонким серебристым копьем в руках. Бежал словно играючи, без спеш­ки, но промелькнул очень быстро одним плавным, эластичным прыжком.

— Это они, племя Диких Обезьян., дикари,— прошептал камергер.

— Значит, скоро мы увидим Кару,— заключил Колдун.

Смятая бегущим трава медленно выпрямлялась. Неподвижный, сжимая в руках Небесный меч, Колдун припоминал мелькнувшее перед ним лицо, удивляясь отсутствию в нем свирепости и тупости. Обычные человеческие черты, не лишенные свое­образной красоты. Колдун не успел толком осмыс­лить этого, как снова послышался шорох травы и мимо них пробежал второй обезьяно человек. Он скрылся, за ним вынырнул третий, сверкнул рас­сеянными, не выражающими ни малейшего беспо­койства глазами, исчез, и только тогда Колдун и камергер упали на землю, чтобы не выдать своего присутствия.

Нахмурившись, потому что неожиданное появ­ление Диких Обезьян лишило Колдуна свободы действий, он пытливо провожал взглядом появляю­щиеся смуглые мускулистые фигуры. Одна за дру­гой скользили они в траве, прокладывая четко обозначавшуюся тропинку. На руках и ногах у них звенели металлические браслеты, а прически были разукрашены яркими лоскутками.

«Погоня или охота»,— мысленно произнес Кол­дун.

Стемнело. Колдун прислушивался, снова ждал чего-то еще. Разгораясь, вспыхивали на небоскло­не звезды. Тишина, подчеркиваемая одинокими криками птиц, наполнила Колдуна смешанным чувством любопытства и неудовлетворенности, как будто чья-то таинственная душа обмолвилась ко­ротким полупризнанием.

Колдун поднялся. За ним встал и камергер.

—     Идем! — скомандовал Колдун.

Тьма не давала идти быстро. Колдун включил маленький ручной прожектор, и бледный круг света обозначил им путь, ныряя в траве.