— Высочайший! Высочайший!
Это звали роботы. Колдун обернулся. Тревожный голос с ясным металлическим тембром повторился еще трижды и стих...
— Кажется, что-то новое,— сказал Колдун камергеру.— Что с нашими роботами?
Камергер втянул голову в плечи.
— Не знаю...
Со всех сторон их обступал лес. Желтый свет прожектора перемещался светлым овалом со ствола на ствол. С ним боролся живой свет гигантского костра, разложенного посередине лесной лужайки, шагах в сорока от Колдуна. Красные блики, отражаясь от листьев, падали к его ногам. Вокруг костра теснились дикари. Там были мужчины, женщины и дети; смуглые тела их, лоснящиеся от огня, составляли подвижное ожерелье. Гигантский, подсвеченный снизу столб горячего воздуха уходил в поднебесный мрак.
Некоторые сидели кучками, поджав ноги, одежда их и оружие лежали тут же — незатейливая смесь шкур, железных шипов и пик. Дикари ели. Большие куски поджаренного мяса переходили из рук в руки. К мужчинам прижались женщины,— маленькие, проворные в движениях, с кроткими глазами котят и темными волосами. Женщины держали в руках бутыли с узкими горлышками. Мужчины утоляли жажду и без промедления возвращались к еде.
Колдун смотрел во все глаза. Слышался визг детей Диких Обезьян. Взрослые хранили молчание. Изредка чье-нибудь отдаленное восклицание звучало подобно крику ночной птицы, и опять слышался лишь беглый треск пылающего костра. Голые, все были точно одеты: это ощущение порождалось за счет их своеобразных движений.
Колдун вздрогнул. Звучный и веский удар невидимого барабана повторился несколько раз. Сиплая трель дудок сопровождала эти удары унылой мелодией.
— Это гимн в честь богини Кары,— прошептал на ухо Колдуну камергер.— Значит, ее усыпальница где-то рядом.
Барабан издал сердитое восклицание, громче завыли дудки, высокие голоса, звучащие наперебой, слились в тревожном темпе. Толпа, теснящаяся вокруг костра, превратилась в сплошное кольцо черных голов на красном фоне огня... Потом все это устремилось в одном направлении — в заросли. Так Дикие Обезьяны вывели Колдуна и камергера к сокрытому на окраине леса храму, напоминающему пещеру. К храму, где покоился в усыпальнице дух древней богини Кары, которой предстояло в эту ночь обрести свой прежний облик.
Снова загудели бесчисленные дудки, зазвучал чей-то напряженный голос. Пение подхватила вся толпа.
Колдун напряженно слушал, пытаясь совладать с необъяснимым волнением, наполнявшим его смутной тоской.
Камергер переминался с ноги на ногу. Древняя музыка действовала и на него.
Пение, набрав силу, перешло в ликующие клики.
— Сейчас покажется богиня Кара,— прошептал камергер.
Он хотел что-то добавить, но не успел: из пещерного святилища вышла сама древняя богиня друи дов — златовласая Кара.
Колдун отшатнулся. Перед его взором была та, которая много лет назад на дереве Познания про рочествовала ему:
— Ты будешь очень одинок... Навсегда.
«Значит, это была богиня друидов Кара»,— в смятении подумал Колдун.
— Она нужна мне! — произнес он вслух.
Камергер покачал головой, но в тот же миг направил в глаза Каре яркий луч Забвения, исходящий из его волшебного перстня.
— Прекрасно! — воскликнул Колдун и повторил: — Она нужна мне!
Племя Диких Обезьян тотчас с глухим ревом обратилось в бегство. А златовласая богиня древних друидов Кара, словно в оцепенении, шла навстречу Колдуну, далекая от мысли встретить кого-нибудь, кроме друга. Где-то вскрикнула ночная птица, и Кара открыла глаза. Несколько Диких Обезьян бросилось на защиту своей богини, но двумя-тремя ударами Небесного меча Колдун расправился с ними.
— Я поразил их! — радостно воскликнул он.
Луч Забвения, исходящий из перстня незнакомого человека, наполнил сердце Кары тревогой. Лицо ее выражало смятение.
Колдун засмеялся.
— Я — Высочайший Колдун, Правитель Вселенной, и я—твой друг,— сказал он, обращаясь к Каре.
— Дерево,— тихо прошептала она, силясь что-то вспомнить.— Дерево...
Луч Забвения снова полоснул ее по глазам. Рука Колдуна коснулась ее тела.
— Я — твой друг, и ты отведешь меня к древнему городу и откроешь секрет дерева Познания...
— Кара, мы твои друзья,— подхватил камергер,— мы твои друзья. Ты отведешь нас к древнему городу друидов и откроешь секрет Великого Знания,— Великой Силы...
— Это ловушка,— прошептала Кара.
Колдун поднял над головой Небесный меч, сверкающий, словно полуночная звезда.
— Какая еще ловушка! Я — Высочайший Колдун, Правитель Вселенной...
На мгновение Кара закрыла глаза. Внутренним зрением она вдруг увидела, как чья-то лапа тихонько проникла ей в затылок. У Кары закружилась голова...
— Что вы сделали? — спросила она у Колдуна.
— Ничего особенного,— оскалился тот.
Внезапно Карой овладело неведомое, все возрастающее ощущение счастья. Она снова смежила глаза, и в памяти стали возникать самые ранние, древние впечатления: солнечные блики зеленой листвы, щебет птиц-хохотушек... Кара еще не осознавала потери, ее мысли свободно путешествовали в прошлом.
— Да! — наконец произнесла она.— Вы узнаете секреты Великого Знания.
— Наконец-то! — воскликнул Колдун, опуская свой Небесный меч.— С помощью секретов древних друидов мы уничтожим этих проклятых черепах и тогда...
Кара по-прежнему счастливо улыбалась.
Как бы мне хотелось, чтобы эта планета жила в мире, как в прежние времена,— прошептала она.
В городе друидов, выросшем заново под зеленой сенью дерева Познания, выросшего на месте прежнего, царило небывалое оживление.
Близнецы Трилли и Ялли проводили новые опыты волшебных превращений, используя лепестки цветов с дерева Познания. Один за другим в прозрачных колбах в белом облаке цветочного пара появлялись духи растений, насекомых, птиц.
— Браво! — хлопали в ладоши друиды.
Это было настоящее праздничное представление.
— А теперь снова преврати его в насекомое! — раздался детский голос.— Слышишь, Ялли!
— Одну минутку! — с готовностью отозвался Ялли.
Он опустил еще пару розовых лепестков в кипящую колбу, и перед изумленными и счастливыми друидами возникло новое живое существо.
— Какой ужас! — печально сказало новоявленное существо.— Вечно эта спешка. Я очень прошу извинить меня. Подождите.
Ялли согласился. Тем временем розовые зрачки пришельца быстро и ритмично сокращались.
