вечер; багровое солнце опустилось за горизонт, бросив последний луч на тёмные облака, клубившиеся над крышей замка. Замок Дарквилл засыпал; некоторое время Кэрри ещё слышала шаги и приглушённые голоса слуг, но вскоре они умолкли, и в длинных, сумрачных коридорах воцарилась тишина. Приближалась полночь.
Быстро и тихо, как тень, Кэрри оделась и выскользнула из спальни. Крадучись, она спустилась по тёмной лестнице и вышла с чёрного хода, не встретив никого из слуг. Она могла не бояться, что её заметят: сонное зелье Хантера действовало безотказно. Никто не должен был проснуться до самого утра.
Неплотно притворив дверь, Кэрри вышла на ночную улицу. Дорога вела её к кладбищу – туда, где среди старых, забытых могил росли ядовитые травы…
Ночь была тёмная и холодная; закутавшись в шаль, Кэрри шла по пустынной дороге, всё больше удаляясь от замка Дарквилл. Было тихо, как может быть только в глухую полночь, в безлюдном, мрачном лесу, только огни светляков вспыхивали и гасли у неё на пути. Кэрри шла всё дальше и дальше; ей было страшно, но она не оглядывалась назад. Прошло, должно быть, не меньше часа, когда лес кончился, и впереди появилась каменная ограда заброшенного кладбища. Кое-где она обвалилась, и сквозь проёмы Кэрри видела тёмное ночное небо с низкими тучами, которые были намного светлее и, казалось, светились странным фосфорическим светом.
Как только она подошла, в высокой траве что-то зашевелилось, и Кэрри увидела, как чья-то тёмная фигура отделилась от одного из надгробий и поднялась ей навстречу.
Увидев её, она испугалась, хотя для страха не было причин: Венделл, ждавший её на кладбище, подошёл ближе, пристально заглядывая в глаза.
– Мисс Хэмптон, – странным голосом проговорил он, – мисс Кэтрин Хэмптон… Кэрри, как ты изменилась! Я едва узнал тебя в этом наряде.
Белое платье, ниспадавшее пышными складками до самой земли, шевелилось от ветра, как будто было сотканным из тумана; лунный свет зажёг в её волосах золотые искры. Казалось, взойдёт солнце, – и она исчезнет, растает, как призрак при свете дня. Только огненный камень ярко горел у неё на шее…
– Всё хорошо, – задумчиво проговорила Кэрри, как будто и не слышала слов Венделла. – Всё прошло так, как мы хотели. Никто не узнал меня. Сэр Альфред, кажется, подозревает что-то, но он, как и все, не знает правды… Впрочем, это не важно. Меня беспокоит другое.
– И что же?..
Она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.
– Помнишь, я говорила тебе о Тадри?
– Тадри – это тот слуга, у которого ты украла письмо?
Кэрри кивнула.
– Так вот… В день своего приезда я встретила его в коридоре. Мы столкнулись лицом к лицу, и, конечно, он вспомнил меня, ведь я так долго говорила с ним в доме Хантера. Хорошо, что там не было леди Элис, иначе я не знаю, как мне удалось бы выкрутиться. Этот день наверняка стал бы последним днём моей жизни.
– Но всё-таки – как тебе удалось от него избавиться?
– Конечно, я всё отрицала. К счастью, Тадри оказался не таким сообразительным, как можно было бы ожидать. Ему и в голову прийти не могло, что мисс Хэмптон и девушка из лесной хижины – одно и то же лицо. Он решил, что это просто поразительное сходство, и удивлялся, пока я не прогнала его.
– Значит, всё обошлось?
– Не совсем. Я написала домой письмо.
– Домой?.. Ты имеешь в виду замок Хэмптонов?
– Да. Леди Элис заставила меня. Она сказала, что я непременно должна написать родным о нашей встрече. Я не могла отказаться… Ты понимаешь, что это значит? Представляешь, что будет, если его прочтёт настоящая Кэтрин? Она ведь не выезжала из своего дома. Лорд Хэмптон напишет об этом в Дарквилл, и тогда… Страшно подумать, что будет, если сэр Альфред узнает правду.
– Но письмо всё ещё в Дарквилл-холле?
– Нет. Если бы это было так! Сегодня вечером Тадри выехал с ним из замка, и через сутки лорд Хэмптон уже будет читать его.
– Он не должен приехать туда, – решительно сказал Венделл. – Тадри должен исчезнуть. Так будет лучше для всех.
– Нет, нет, – испуганно возразила Кэрри. – Тадри не сделал мне ничего дурного. Он ничего не знает ни обо мне, ни об ордене Вечной Тьмы. Этот человек не опасен. Вот только моё письмо… Если бы он согласился вернуть его, я отдала бы за это всё золото семьи Брэкли.
– Может быть, нам и удастся заставить его сделать это. Я постараюсь поговорить с Хантером… хотя, наверное, сейчас найти его будет нелегко. Но, Кэрри… Ты уверена, что Тадри не опасен для нас? Одного неосторожного слова этого слуги будет достаточно, чтобы сэр Альфред начал подозревать тебя.
– Я же сказала, что это не имеет значения. Сэр Альфред скоро умрёт. Я стану женой его сына Эдварда. Замок Дарквилл и всё золото Брэкли будет принадлежать нам.
– Ты действительно хочешь этого? – спросил Венделл.
– Конечно.
– Значит, ты любишь его?
– Кого?.. – резко обернувшись, Кэрри пристально, в упор смотрела на Венделла; от быстрого движения волосы, выбившиеся из причёски, упали ей на лицо.
– Своего кузена.
– Эдварда? Что ты говоришь!.. – Кэрри рассмеялась, как будто слова Венделла и вправду были смешными. – Конечно же, нет. Ты сам знаешь, что я ненавижу всех Брэкли, а Эдвард принадлежит к их семье. Зачем же спрашивать меня об этом?
– Но ты собираешься выйти за него замуж.
Кэрри молчала, не говорила ни «да», ни «нет», и Венделл не знал, сказала ли она правду, или только предположила, что Эдвард может жениться на ней.
– Но если ты выйдешь замуж… что тогда будет с нами? Ты поселишься в замке Дарквилл… Мы больше не сможем видеться. Рядом с тобой всегда будет твой муж.
– Не говори так. Не называй его моим мужем. Он ещё не муж мне и, может быть, никогда им не станет. Но, даже если будет так, – какое это имеет значение, если я люблю тебя?..
Внезапно промчавшийся ветер зашелестел ветвями деревьев, разогнал холодный туман, клубившийся над землёй.
– Пойдём, – сказала Кэрри, плотнее закутавшись в шаль. – Пора собирать траву. Полночь уже прошла, а мне ещё нужно успеть вернуться в Дарквилл, пока не проснулись слуги.
Пробираясь сквозь заросли кустов и высокой травы, Кэрри и Венделл шли мимо высоких надгробий. Огромная луна, показавшаяся из-за рваного края тучи, освещала старое кладбище странным, призрачным светом; от сладкого запаха ночных цветов кружилась голова.
– Сорви мне эту розу, – сказала Кэрри, останавливаясь возле розового куста.
Венделл протянул руку, чтобы сорвать цветок, но вдруг из густых ветвей с криком вылетела потревоженная серая птица.
– Рви. Чего ты испугался? – сказала Кэрри, бросая на Венделла пристальный, внимательный взгляд. Венделл видел, как в темноте блестели её глаза…
…Он нарвал ей целый букет – большую охапку светло-жёлтых, сладковато пахнущих роз. Когда Венделл рвал последний цветок, ветви раздвинулись, открыв белую мраморную плиту, и ему бросилась в глаза полустёртая надпись: Джоанна Ортон.
