– Уже нет, – сказала женщина, высморкавшись и вытерев слезы. – Помер свекор мой, и даже Царствия Небесного пожелать ему не могу. До того был паразит… ой! – Она испуганно прикрыла рот рукой, потом ею махнула: – Да ладно! Все свои грехи я заранее искупила, поживши с ними обоими. Что он, что сыночек его, муж мой…
Тут Анна пригляделась внимательнее и узнала в женщине ту самую забитую жену хамоватого сына настоящего Прокофия Крысенко.
– Помер папаша сегодня ночью, нужно срочно документы оформлять, а их нету, – говорила тем временем женщина, – уж мой-то орал в приемном покое, его охрана и выставила. Теперь самой нужно разбираться. Сказали, что сюда документы отправили, и одежду тоже. Хотя одежда ему уже не понадобится…
Анна всегда умела соображать быстро. В данном случае она прикинула, что нужно ей как можно быстрее отсюда смываться. Женщина достучится до начальства – документы-то нужны, начнется разбирательство, ничего Анне не скажут, а неприятностей будет куча. Но как бы узнать, куда подевался Кукушкин?
С той стороны двери подняли стальную шторку, и за стеклом показался охранник – не тот, что обычно, а другой, молодой здоровый парень. Анна развернулась на каблуках и поскорее пошла прочь.
По первой попавшейся лестнице она спустилась вниз и вышла в больничный двор. Прикинув наскоро, где может находиться выход из платного отделения (с глазомером у нее все было в порядке), она пересекла двор и остановилась перед нужной дверью. Все остальные двери, выходившие во двор, были обычные, довольно обшарпанные, эта же – железная, аккуратная, недавно покрашенная. Не имелось на ней ни окошечка, ни звонка. Попасть туда не было никакой возможности, и Анна нахмурила брови.
Тут ей повезло: дверь открылась, и вышел охранник – немолодой солидный дядечка, тот самый, которого помнила Анна. Правда, сегодня вид у охранника был не такой преуспевающий. Физиономия у него была сдвинута на сторону, а когда он повернулся другим боком, то Анна увидела, что скула у него синяя и распухшая. Сомнений не было – охранника угостили хорошим ударом в челюсть. Мужик доругивался с кем- то, кто остался по ту сторону двери.
– Ну и ладно, и уволюсь! – кричал он. – Тоже еще выдумали: больного человека оскорблять! Какие такие ко мне могут быть претензии? Я работал согласно инструкции, а жизнью своей рисковать не нанимался! За те деньги, что мне платят…
– И платят тебе немало, и жизнью своей ты никогда не рисковал, – медленно сказала Анна.
Охранник круто обернулся – кто там такой смелый? Он узнал Анну, и глаза его предательски забегали.
– Вы тут чего… – забормотал он, попятившись. – Вы тут зачем… Вам тут не положено…
Анна молча наступала на него, и когда сзади оказалась та самая железная дверь, охранник вынужден был остановиться. Рядом никого не было, и мужик смирился с неизбежным.
– Что тут ночью было? – отрывисто спрашивала Анна. – Где Крысенко, почему он к телефону не подходит, куда вы его дели? Говори, а то пожалеешь!
– Никакой он не Крысенко! – приободрился охранник. – Вы, дамочка, его под чужой фамилией сюда определили, а это, между прочим, незаконно! И нечего тут… – он заткнулся, потому что Анна, не примериваясь, ткнула его кулаком в объемистый живот.
– Ну? – спросила она, дав ему время продышаться.
И охранник понял, что перед ним не дамочка, а серьезная женщина, которая его в покое не оставит, от нее так просто не отлаешься.
– Тут ночью приходили какие-то… – промямлил он, отводя глаза, – спрашивали Кукушкина… я говорю – нет у нас такого, а они, мол, – мы посмотрим… а потом я им объясняю, что увозить его нельзя, а они и слушать не стали…
Анна тотчас все поняла про противного охранника. Взял деньги, пустил бандитов ночью к больным спящим людям… скотина! Ей захотелось двинуть мерзкого типа по другой скуле, она еле сдержалась.
– Эти двое как выглядели? – процедила она.
Охранник довольно точно описал «таксиста» и того, кто приходил к ней в офис под именем Антона Завалова.
– Куда они его повезли? – Она схватила охранника за воротник куртки и сильно дернула. – Говори, сволочь! Тебе больных людей доверили, а ты… Мог тревогу поднять!
– Не знаю я, – заныл охранник, – ничего не видел, ничего не слышал, сознание потерял. У меня, может, вообще производственная травма, мне больничный полагается!
– Моя бы воля, – Анна отпустила его, – я бы тебя в унитазе утопила, большего ты не заслуживаешь. Пошел вон!
Охранник не заставил себя упрашивать. Переваливаясь по-утиному, он поспешил на выход. Анна поняла, что ей тоже в больнице больше делать нечего.
У себя в машине она посидела немного, прикидывая обстановку.
Значит, Кукушкина похитили те двое злодеев, которым для чего-то нужен серебряный ларец. И вряд ли Иван Иванович сможет долго скрывать, где этот ларец в данный момент находится, все-таки он не партизан на допросе. То есть они поедут в библиотеку. Они уже там.
Осознав эту мысль, Анна выдернула из кармана мобильник и позвонила дяде Паше. В библиотеке был телефон, Анна помнила его номер с детства, когда еще бабушка там работала. Она долго слушала длинные гудки, потом взглянула на часы. Девять утра, куда он мог в такое время деться? Если спит, то ее звонки должны его разбудить, Анна помнила, как громко трезвонит старый аппарат.
Она снова набрала номер. И вдруг трубку сняли.
– Дядя Паша! – закричала Анна. – Ты как?
Никто не ответил, только вдалеке слышались какие-то шумы, шорох, кряхтенье, вроде бы двигали мебель.
– Дядя Паша… – сказала Анна тише, – ты можешь говорить?
В ответ раздался треск, потом чавканье и тихое поскуливание, и Анна воочию увидела, как собака Нюра держит в зубах трубку. Только так можно объяснить это чавканье и скулеж. Ай да дядя Паша, научил Нюру отвечать по телефону!
– Нюра… – ласково сказала Анна. – Нюрочка, позови дядю Пашу!
Послышался тяжкий вздох, скулеж стал более громким и очень жалостным. Чувствовалось, что собаке плохо, что она не может ни рычать, ни лаять.
– Не плачь, Нюра, я скоро буду! – И Анна, более не колеблясь, тронула машину с места.
До Озерков она доехала быстро. Не стала подъезжать прямо к библиотеке, оставила машину на стоянке у озера. Летом там не протолкнуться от машин любителей экстремального купания, а сейчас, весной, места были. Осторожно посматривая по сторонам, Анна двинулась к библиотеке. Вот знакомый забор, рядом на обочине тоже не было никакой машины. Может, и нет там никого, а дядя Паша куда-нибудь ушел. Могут же быть у человека дела?
Открыв калитку так, чтобы она не скрипнула, Анна пошла по тропинке, огибающей дом. И там, за домом, на молодой, недавно появившейся травке, она увидела машину – автобус с черной полосой на борту. Машину поставили так, чтобы ее не было видно с улицы.
Одним прыжком Анна приблизилась к дому и стала красться таким образом, чтобы ее не могли увидеть из окон. Дом, где раньше располагалась библиотека, был старым деревянным, окна большие и расположены довольно высоко. На первом этаже, как помнила Анна, раньше находился абонемент, в большой комнате стояли стеллажи с книгами и шкаф с картотекой. Была еще комната, которую библиотекари называли «Особый фонд». Там хранились более ценные, редкие книги, к которым не имелось свободного доступа. Бабушка выдавала эти книги только старым проверенным читателям. На окнах особого фонда были решетки, и дверь крепкая, дубовая с замком. Имелась еще одна комната, которую дядя Паша приспособил под жилую.
Анна взобралась на завалинку и заглянула в первое окно. Это и был особый фонд. Она увидела, что в углу, на старом матрасе, лежит, скорчившись, дядя Паша. В первый момент ей показалось, что он неподвижен, потом она разглядела, что дядя Паша дышит, просто спит. Что ж, это радует. В другом углу темным пятном распласталась Нюра, рядом валялся телефонный аппарат.
