Но в тот момент, когда он уже хотел бросить на сиденье кожаный чемоданчик, его схватили за локти сильные руки.
– ФСКН! – проговорил в спину криворотого уверенный голос. – Федеральная служба контроля оборота наркотиков!
– В чем дело?! – прохрипел криворотый, пытаясь высвободиться.
– А это мы сейчас узнаем, гражданин Музыка! Руки на крышу машины, ноги расставить!
Криворотый подчинился, и один из наркополицейских тщательно обшарил его одежду. Двое других стояли рядом, карауля каждое его движение.
– Это ваш чемоданчик? Откройте его!
– Какого черта?! – криворотый, тяжело дыша, вертел головой.
– Откройте! – жестко повторил старший группы, добавив в голос металла.
Криворотый неохотно подчинился, отжал замок, откинул крышку чемоданчика…
Перед ним лежали несколько плоских пакетиков с белым порошком.
– Будем составлять протокол изъятия! – удовлетворенно проговорил наркополицейский, защелкивая на запястьях криворотого стальные браслеты.
– Ах, Леня, сволочь! – прошипел тот и посмотрел в ту сторону, куда после обмена ушел Леонид.
Толпа на мгновение расступилась, их взгляды встретились, и в глазах Леонида криворотый прочитал торжество.
«Вот так-то, – думал Леонид, – здесь тебе не зона. И я не шестерка, чтобы по твоим приказам бегать. Никто просто так вам ничего не отдаст, у меня тоже связи имеются, не зря столько лет в Москве живу! А то ишь вылезли со свиным рылом в калашный ряд! Будешь теперь знать, что место твое – у параши!»
Тут он заметил, что криворотый, несмотря на свое незавидное положение, не сумел погасить в своем взгляде мстительный огонек.
Перехватив взгляд криворотого, Леонид насторожился. Он покосился на мобильный телефон, который все еще сжимал в руке, и принял мгновенное решение. Прежде чем сесть в машину, сделал несколько шагов в сторону и бросил мобильник в урну.
Не успел он сесть в машину и уехать, как к урне подскочил колоритный бомж – небритый дядька неопределенного возраста в грязном борцовском кимоно поверх заношенного свитера и в яркой вязаной шапке на косматых, давно нечесаных и немытых волосах.
– Ух ты, вот это да! – бормотал он, выуживая телефон из мусора. – Это мне сегодня свезло так свезло! Надо же, какие люди попадаются! Чтобы трубки новые выкидывали – такое первый раз вижу! За такую мне Шакалыч верных пятьсот рубликов отвалит!
Вытащив мобильник и обтерев его рукавом кимоно, бомж с детским любопытством ткнул грязным пальцем в какую-то кнопку.
В то же мгновение прогремел взрыв.
Бомж с развороченным лицом отлетел к стене, окружающие в ужасе шарахнулись в стороны, но в следующую секунду любопытство погнало их обратно, и вокруг мертвого бомжа образовался тесный круг.
Леонид, услышав взрыв, не стал оборачиваться.
Он удовлетворенно кивнул, порадовавшись своей предусмотрительности, и, поспешно отъехав от тротуара, влился в поток машин, заполнивший Тверскую.
Вскоре он свернул направо, в один из тихих переулков, и притормозил.
После всего случившегося руки его немного дрожали, и нужно было несколько минут посидеть, чтобы успокоиться.
Его план сработал, непосредственная опасность устранена, а Музиль теперь не скоро выйдет на свободу. Правда, ему пришлось пожертвовать Тиной, но на то и большая игра, чтобы жертвовать в ней незначительными фигурами.
Он прикрыл глаза и не сразу заметил массивную черную машину, которая остановилась перед ним, преградив дорогу.
Увидев же эту машину, почувствовал неприятный холод внизу живота.
Он попытался дать задний ход, но «Рено» ударился о бампер стоящей сзади машины.
– Не делай резких движений, Леня! – донесся из черного «Мерседеса» властный хрипловатый голос. – Ты сегодня уже достаточно побегал, отдохни от этих упражнений! Ты уже не в том возрасте, чтобы носиться по улицам, как угорелый кот!
– Рашпиль?! – изумленно проговорил Леонид.
– Надо же – узнал! – хмыкнул авторитет. – Обидно, значит, не разбогатею… да ничего, я в приметы никогда не верил! По приметам я еще двадцать лет назад должен был зажмуриться. Пересядь, Ленечка, в мою машину, разговор есть!
Леонид понял, что придется подчиниться: Рашпиль – не из тех людей, с кем можно спорить.
Он выбрался из «Рено», бессильно сгорбившись, подошел к «Мерседесу» и сел на заднее сиденье, рядом с авторитетом, перебирая в уме свои действия и пытаясь понять, где допустил прокол.
– Ну, здравствуй, Леня! – проговорил Рашпиль, повернув к нему изрезанное морщинами лицо. – Давно не видались! Да ты, кажется, мне совсем не рад?
– Мы как будто никогда не были друзьями…
– Ну, это когда было! – усмехнулся авторитет. – С тех пор десять лет прошло, мы оба могли измениться. Впрочем, Рашпиль ни к кому в друзья не навязывается. Но хоть поблагодари старика!
– За что это?! – Леонид потер переносицу, пытаясь сосредоточиться и понять, какую игру ведет старый уголовник.
– А вот хотя бы за это! – Рашпиль откинулся на сиденье, и Леонид увидел сжавшуюся в углу Тину, которая смотрела на него с растерянностью и страхом. – За то, что я подругу твою спас! Или для тебя это ничего не значит? Ты ее списал и думать про нее забыл?
Голос авторитета утратил елейную слащавость и звучал теперь жестко и сурово.
– Я не забыл… – бормотал Леонид, не понимая, как ему вести себя, какую линию обороны занять. – Я хотел ее вытащить… да тебе-то какое до нее дело?
– Да? Интересно, как ты это собирался сделать? Ведь Музиля ты сдал, а кто, кроме него, знал, где ее держат? Впрочем, ты прав, какое мне до этого дело?.. Это уж ее такое везенье, что я решил в это дело вмешаться…
Он немного помолчал, пристально разглядывая Леонида, как будто видел его впервые.
– Ловкий ты парень, Леня! – проговорил он наконец, словно принял какое-то решение. – Как хорошо все обставил! Прямо как тогда, в Зауральске! Все сделал чужими руками!
Рашпиль повернулся к Тине, будто призывая ее в свидетели, и продолжил:
– Представляешь, дочка, мы ведь с ним еще десять лет назад знакомы были. Ты тогда, наверное, еще в куклы играла. В дочки-матери. А он тогда уже такой же ловкий был… только фамилия у него была другая. Кожевников его настоящая фамилия…
– Я знаю… – промолвила Тина и тут же об этом пожалела.
С таким человеком, как Рашпиль, не нужно показывать, что ты много знаешь.
– Правда? – Рашпиль взглянул на нее с интересом. – А ты умная девочка! Как же ты узнала? Он-то небось ничего про себя не рассказывал…
– Только про Иркутск, а там в загсе запись, что он женился и фамилию сменил.
Тина тут же поклялась, что никакой Рашпиль не заставит ее назвать Милкину фамилию. И майора полиции Юрика тоже она не выдаст. И вообще, нужно поменьше болтать.
– Ну да ладно… – продолжал Рашпиль, – тогда Леня на большой должности был, второй человек в городе. Но мало ему этого показалось, жадность обуяла, денег больших захотел. Меня, старика, перехитрить вздумал… комбинат в Зауральске был, и я хотел этим комбинатом заняться, а он, Леня твой, под себя его вздумал забрать!
– Это был честный конкурс! – подал голос Леонид. – И я тут ни при чем! Тендер выиграл Савицкий…
– Честный? – Рашпиль усмехнулся. – Только мне-то ты это не рассказывай, ладно? И про Савицкого лучше не надо! Действительно, выиграл Савицкий этот конкурс, а что с ним потом было? Правильно, на зону угодил, якобы за убийство журналиста. Ты ведь, голубь, компаньона своего подставил, чтобы самому
