В последнее время в советской литературе все с большей настойчивостью отстаивается взгляд, в соответствии с которым в праве, в особенности в процессе формирования правовых систем, могут непосредственно внедряться субъективные права или правоотношения, спонтанно рождаемые экономикой, другими сферами социальной жизни (см, например: Явич Л.С. Общая теория права, с 76–82). Эта идея, в своей основе имеющая ряд конструктивных моментов, все же упрощает реальный процесс формирования права. И дело не только в том, что здесь не учитываются те сложные, многозвенные этапы правообразования, о которых в данном месте говорится, но и в том, что «спонтанно рождаемое право» во всех случаях приобретает значение юридического феномена только тогда, когда освящено государственной властью, санкционировано ею, так или иначе выражено в письменных актах- нормативного или индивидуального характера.
60
См.: Сабо Имре. Основы теории права. М., 1974, с. 98–99.
61
А.И. Косарев справедливо пишет в отношении первобытнообщинного строя: «В то время внешний быт и внутренний мир человека были еще крайне примитивными, коллективное принятие решений соседствовало с „тиранией“ стариков — хранителей религиозных традиций; обычаи были малоподвижны и сковывали творческую активность, самостоятельность членов рода, а утверждаемая ими „естественная“ привычка к покорности граничила с добровольным рабством. Поэтому не вызывает сомнений прогрессивность для своего времени института рабовладения и соответственно появления права» (Косарев А.И. О поступательном развитии права в эксплуататорских формациях. — Правоведение, 1977, № 4, с. 85).
62
См.: Луковская Д.И. У истоков правовой мысли в Древней Греции. — Правоведение, 1977, № 1, с. 79.
63
По мнению В.С. Нерсесянца, «право обозначает сферу, границы и структуру свободы, выступает как форма, норма и мера свободы, получившей благодаря законодательному признанию официальную государственную защиту» (Сов. государство и право. 1979, № 7, с 71).
64
По справедливому мнению П.М. Рабиновича, использование одного и того же термина «право» для обозначения различных явлений объясняется ценностно-идеологическими причинами, тем, что в данном случае существует стремление оправдать эти явления, обосновать их соответствие социальной правде, их правильность, справедливость, «праведность», сформулировать уважительное, позитивное отношение к ним, идеологически обеспечить их признание, поддержку со стороны тех или иных социальных сил (см.: Рабинович П.М. Нормативное понимание права — важный фактор укрепления социалистического правопорядка. — В сб.: Правопорядок и правовой статус личности в развитом социалистическом обществе в свете Конституции СССР 1977 года. Саратов, 1980, с. 85).
65
См.: Маркс К.-, Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 104; т. 22, с. 545; т. 36, с. 205–206. К. Маркс не без иронии говорил о том, что сфера обмена, товарного обращения представляет собой «настоящий эдем прирожденных прав человека» (Маркс К.-, Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 187).
66
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 128–130; см. также т. 21, с. 46.
67
См.: Маркс К, Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 128, 130.
68
Таким образом, при разграничении социальных явлений, обозначаемых словом «право», необходимо, строго говоря, сначала выделить права в непосредственно-социальном смысле и права как социально опосредованные явления, а затем в последних обособить право в юридическом смысле, моральные права и т. д.
69
В этом, надо полагать, следует искать один из источников идеи «естественного права» — идеи, смысл которой (в условиях, когда она имела относительно прогрессивное содержание) в том и состоял, что за пределами юридических схем, вне их может быть найдено такое социальное явление, которое тоже сопряжено со свободой поведения людей, может быть обозначено словом «право» и ближайшим образом связано с существованием и развитием права как юридического явления.
70
