ссылаются на то, что правомочиям на активные действия не корреспондируют какие-либо обязанности. Значит, полагают они, перед нами права вне правоотношений. Авторы же, отстаивающие противоположное мнение, стремятся показать, что и здесь могут быть найдены юридические обязанности в виде «связанности», обязанности «не препятствовать».
Между тем правомочиям на положительные действия и не должны непосредственно соответствовать какие-либо обязанности. Ведь это права на собственные действия управомоченного. Они обеспечивают удовлетворение интереса управомоченного без какого-либо содействия со стороны обязанных лиц. Но это ни в коей мере не означает, что в данном случае субъективное право вообще не связано с юридическими обязанностями и находится вне правоотношения. Связаны с обязанностями и правомочия на положительные действия. Только связь эта не прямая, а опосредованная: через другое правомочие, находящееся с правомочием на положительные действия в единстве — через правомочие требовать от других лиц воздержания от действий известного рода.
112
Применительно к данной группе правомочий (субъективных прав) необходимо признать справедливым теоретическое положение, сформулированное М.С. Строговичем: субъективное право есть всегда право на что-то, на какую-то ценность — материальную или духовную (см. — Проблемы советского социалистического государства и права в современный период. М., 1969, с. 224; см. также: Строгович М.С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1966, с. 170–171).
113
См.: Исаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. Саратов, 1980, с. 95– 102.
114
В юридической литературе вопрос о секундарных правомочиях решается по-разному. Так, М. М. Агарков считал, что секундарные правомочия не относятся к категории субъективных прав, а являются лишь проявлениями правоспособности (см.: Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1947, с. 70–73). Аналогичную точку зрения защищает Р. О. Халфина (см.: Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении, с. 235). По мнению же С. Н. Братуся, секундарные правомочия являются настоящими субъективными правами (см.: Братусь С. Н. Субъекты гражданского права, с. 9—11).
Позиция С.Н. Братуся представляется более правильной. Необходимо лишь различать субъективное право и правомочия и видеть специфику прав на свои активные действия. В частности, по соображениям, приведенным выше, нет необходимости отыскивать для каждого секундарного правомочия особую юридическую обязанность. Их юридические функции в основном исчерпываются теми обязательными юридическими последствиями, которые автоматически наступают в рамках внутренних механизмов развития правоотношения. Юридические же обязанности соотносятся не непосредственно с правомочиями на положительные действия, а со связанными с ними правомочиями требовать от других лиц воздержания от действий известного рода, в том числе не препятствовать действиям носителя секундарного правомочия.
Указанные черты секундарных прав, надо полагать, не были учтены Р.О. Халфиной, когда она, анализируя примеры рассматриваемых правомочий и признавая в принципе их существование, утверждает, что вряд ли целесообразно вычленять их из всего комплекса прав и обязанностей (см.: Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении, с. 233).
115
Л.С. Явич определяет притязание как меру (вид) требования управомоченного к обязанному лицу, не исполнявшему своей юридической обязанности, обращенного к последнему через орган государства, который компетентен применять санкции юридических норм (см.: Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. М., 1961, с. 126).
116
См.: Гурвич Л.А. Право на иск. М., 1949, с. 142–146.
117
См.: Братусь С.Н. Субъекты гражданского права, с. 9; Курылев С.В. Формы защиты и принудительного осуществления субъективных прав и право на иск. — Труды Иркутского государственного университета. Т. 22. Серия юридическая. Вып. 3. Иркутск, 1957, с. 203–210.
118
См.: Толстой Ю.К. К теории правоотношения, с. 46
119
См.: Лейст О.Э. Санкции в советском праве, с. 53–62. Автор правильно связывает существование упомянутых выше обязанностей с вопросом о фактическом составе (с. 58).
120
«Существо юридической обязанности, — пишут Н.И. Матузов и Б.М. Семенеко, — в требовании необходимого, нужного, должного, полезного с точки зрения государства, власти, закона поведения субъекта» (Матузов Н.И., Семенеко Б.М. Исследование проблемы юридических обязанностей граждан СССР.-Сов. государство и право, 1980, № 12, с. 33).
