Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря

Устинья — одна из старейших сестер обители Дивеевской. Она некогда избрана была в начальницы; но не утверждена потому, что писать не умеет. Ардатовская начальница одобряет ее как прилежную к молитве и церковному богослужению.

Преосвященный Нектарий не оскорбил бы своего сана, если бы поставил себя выше оскорбления грубою простотою старухи. Но если и надлежало наказать ее, довольно шестимесячного изгнания, и время возвратить ее туда, откуда не исходить заповедал ей отец Серафим.

IV. Поелику вместе с запиской г. Мотовилова о Дивеевских происшествиях приложено было также к следствию письмо г. Карамзина, то необходимо было дознание и о предметах сего письма, имеющих важное значение в настоящем деле и в судьбе Дивеевского монастыря. Г-н Карамзин писал: мифическая община (так называет он партию Иоасафа и Гликерии) затеяла строить какой-то скит, цели и пользы которого в действительной общине никто не знает.

Начальница общины, что ныне монастырь, Елисавета показала следователям, что иеромонах Иоасаф имел намерение в 3 верстах от сей обители, к стороне Саровской пустыни, в 2 верстах от деревни построить скит, с тем чтобы по подобию Антония и Феодосия Печерских и здесь была обитель отца Серафима, и своя обитель ученика его, то есть Иоасафа, о 12 врат, подобно небесной скинии. Там в 1850 году выстроена была келья для благочинной Татьяны Буржумовой, у которой Иоасаф в обители имел пребывание, но начальница Ладыженская признала сию келью неполезною и сломала.

Из сего видно, что предприятие скита исполнено странностей и несообразностей. Иоасаф некстати сравнивает себя с преподобными Печерскими, до которых он, конечно, не дорос и которые не строили двух женских обителей. Строить скит еще ближе Дивеевского монастыря к Саровскому неудобно в предосторожность от нареканий. Строить обитель о 12 вратах по подобию скинии небесной есть мечта, выходящая из пределов здравомыслия. Темное начало скита представляется и в том, что Иоасаф пребывал в обители у благочинной Татьяны; потом для сей Татьяны построил в пустом месте келью и потом на сем месте хочет строить скит.

Это начало скита становится еще более темным по принятии в соображение выписки из журнала следователя, исправника Бетлинга, 18 ноября 1861 года.

Надлежит признать справедливым мнение Саровского строителя, что благомыслящие видят совершенную бесполезность устройства скита и что он мог бы послужить причиной расстройства Дивеевской обители.

V. Г-н Карамзин писал о Дивеевской общине, что ныне монастырь: всех сестер теперь до 500. В бедности, посте и молитве живут они, мало известные миру, под руководством любимой, всеми уважаемой начальницы, духовника старого, почтенного, всеми ими любимого. Удалось одному монаху создать какую-то фантастическую мифическую Дивеевскую общину. Много я о нем расспрашивал, и ни единого не встретил человека, который бы замолвил о нем доброе слово. Но в мифической Дивеевской общине, им сочиненной, этот монах святой человек, любимый ученик Серафима, поставленный им самим покровителем общины. Одно время он как-то обошел и действительную общину, много у них распоряжался, мутил и, наконец, был изгнан оттуда, оставив в массе сестер самое тяжелое воспоминание и замарав в общем мнении мирян всю общину. С тех пор Иоасаф, насильственно отлученный от действительной общины, которая без него обрела опять мир и тишину при большой бедности, перенес весь запас своих лжей и интриг на мифическую общину.

Следователями о иеромонахе Иоасафе и об отношениях его к Дивеевской обители открыто следующее:

1) В 1844 году, вследствие просьбы Дивеевских (сестер) иметь духовником Иоанна (что ныне иеромонах Иоасаф) и указа Святейшего Синода, преосвященный Нижегородский Иоанн*{С 1847 г. архиепископ Донской. В 1867 г. уволен на покой; † в 1872 г.} отклонял сие, представляя, между прочим, молодость рясофорного послушника Иоанна, но полагал допустить его содействие обители по внешней хозяйственной части.

2) Преосвященный Тамбовский Николай*{В 1857 г. уволен на покой; † 21 окт. 1864 г.} также не желал допустить духовничества Иоанна, которого в Саровской обители и пострижения достойным не признавали и свидетельствован он был поведения своевольного.

3) В 1846 году благочинный монастырей доносил консистории, что в Дивеевской общине по постройкам распоряжается Саровский послушник Иоанн без участия больной начальницы, что Иоанном сломан деревянный корпус и другой, очень прочный, назначен к сломке, что старшие сестры жаловались на неудовлетворение их некоторыми потребностями, между прочим, потому что откладывались до приезда Иоанна, при чем объявили, что не просили Иоанна в духовники, хотя, впрочем, на сие возражала казначея Юлия (принадлежавшая к партии Иоасафа).

4) В марте 1850 года от имени больной и бездейственной начальницы Кочеуловой, рукою зятя Иоасафа написано прошение к преосвященному Иакову*{Скончался 20 мая 1850 г.}, чтобы иеромонаха Иоасафа утвердить духовником, благочинным и строителем храма. Прошение сие оставлено без последствий; но оно доказывает, что не общество доверяло Иоасафу, а он сам старался уполномочить себя.

5) В том же году происходило тяжкое, известное и Святейшему Синоду, дело о Дивеевской послушнице Фоминой.

Вследствие прошения Фоминой г. гражданский губернатор просил преосвященного Иустина* {Иустин (Михайлов), епископ Владимирский, по смерти преосвященного Иакова временно управлял Нижегородской епархией.} удалить Иоасафа из Дивеевской обители, что преосвященным и исполнено.

6) Из дознания протоиерея Милорадовского в 1856 году и из резолюций преосвященного Иеремии* {Иеремия (Соловьев), с 19 дек. 1850 г. епископ Нижегородский, 17 июня 1857 г. уволен на покой, умер 6 дек. 1884 г.} видно, что Иоасаф чрезмерно растянул ограду Дивеевской обители, несправедливо ссылаясь на предание о. Серафима и на план, якобы утвержденный преосвященным Иаковом. Ограду полагалось растянуть на несколько верст. Некоторым сестрам в трапезу и в церковь понадобилось бы пройти около версты. Предприятие сколько самоличное, столько же и нерассудительное.

7) В марте 1851 года отрешенный от Дивеевской обители иеромонах Иоасаф, как доносила начальница Ладыженская, без ведома начальства приехал в Дивеево. Начальница не пустила его в монастырь и запретила сестрам выходить к нему в гостиницу. Сие нарушили две: Глафира и сестра Иоасафа.

8) В 1858 году, как видно из объяснения начальницы Ладыженской, Иоасаф присылал в обитель офицера Назимова, который с купчихой Таракановой усиливался войти в церковь, но не был допущен. Он проклинал общину и начальницу за устранение Иоасафа. На другой день офицер перелез через ограду, вошел в церковь, заставил сестер прикладываться к принесенному им образу, причем возобновил свои ругательства.

9) В 1857 году начальница Ладыженская искала с Иоасафа денег за проданные книги, напечатанные в пользу общины, и билета в 3000 р. с, пожертвованного г. Поповым на ограду. Иоасаф книги и деньги за них объявил своей собственностью, а о билете сказал, что Попов, умерший, переменил намерение и билет отдал его приказчику. Это, конечно, не показывает в Иоасафе благотворителя обители,

10) Из списка зданий видно, что Иоасаф многие здания строил, ломал, переносил по безотчетному произволу, и один жилой корпус сломал за то, что построен без его спроса.

11) Для объяснения отношения Иоасафа к обители Ушакова ссылалась особенно на священника Садовского, служащего при обители более 30 лет, пользовавшегося одобрением и доверием преосвященных Иакова, Иеремии и Антония*{Антоний (Павлинский) c 20 июля 1850 г. до 29 августа 1860 г. епископ Нижегородский.}. Его показание достойно быть вполне выслушано. Вот главное его содержание. Иоасаф о. Серафимом духовно напитанных, отличавшихся монашескими добродетелями, презирал и уничижал; младшим оказывал особенное покровительство; подавал повод к неповиновению, требовал себе повиновения более, чем начальнице; приверженных к себе сестер помалу отделял от начальницы и прочих, отчего при Екатерине Ладыженской и Елисавете Ушаковой произошло возмущение сестер против начальницы. По нескольку месяцев сряду жил в одном корпусе с благочинной Татьяной и прочими сестрами, коих было до 15. Стоял на клиросе между сестрами. На работы ходил, окруженный