… – Хорошо, я расскажу вам все, но полагаюсь целиком на вашу скромность и на скромность вашего коллеги, доктора Ватсона. Я взываю к вашему патриотизму, джентльмены, ибо не могу представить себе большего несчастья для нашей страны, чем разглашение этой тайны.
– Вы можете вполне довериться нам».
В результате упорных размышлений и обдуманных действий Шерлока Холмса письмо оказывается в той же шкатулке, из которой незадолго до этого исчезло. Спокойствие Британии и честь министра спасены.
«– Не могу поверить своим глазам! – Он стремительно выбежал из комнаты. – Где моя жена? Я должен сказать ей, что все уладилось. Хильда, Хильда!
Премьер, прищурившись, посмотрел на Холмса.
– Послушайте, сэр, – сказал он, – здесь что-то кроется. Как могло письмо снова очутиться в шкатулке?
Холмс, улыбаясь, отвернулся, чтобы избежать испытующего взгляда этих проницательных глаз.
– У нас тоже есть свои дипломатические тайны, – сказал он и, взяв шляпу, направился к двери» («Второе пятно»).
В чем отличие любого из рассказов о Шерлоке Холмсе от почти любой, увы, из повестей современных детективщиков (по большей части детективщиц)? Почему есть смысл читать не их, а Конан Дойла?
В книжках современных авторов мы следим за сюжетом – и только. Он может быть очень напряженным, профессионально оснащенным. Но, прочитав такую книжку однажды, вы вряд ли запомните ее героев – эти люди не очень-то интересны сами по себе и быстро выветриваются из памяти. И потому вряд ли захотите ее перечитывать.
Но разве забудешь Шерлока Холмса с неизменной трубкой и его верного друга!
В каждом рассказе Конан Дойла, неотрывно следя за напряженным действием, мы одновременно любуемся человеческой значительностью главных героев – блестящим аналитическим умом, благородством, чувством собственного достоинства и мужеством Шерлока Холмса, не меньшим благородством, преданностью и отвагой доктора Ватсона. Сильные страсти сильных и при этом твердых в своей морали людей – это не сравнить с переживаниями по поводу таких киногероев, для которых пристрелить человека – дело обычное, никаких размышлений, решения моральных проблем не требующее.
Потому «Собаку Баскервилей», например, можно перечитывать сколько угодно раз.
Помню, летом после пятого класса я ночами пересказывала ее в девчоночьей спальне летнего лагеря. Как же тряслись от страха девочки!.. Уверена, что многие из них потом нашли эту повесть и прочитали.
Вообще – одно дело увидеть по телевизору всю эту историю. Иное дело – почитать про нее. Одно другого не заменяет.
«В самой гуще подползающего к нам тумана послышался мерный, дробный топот». В этот непроницаемый туман трое людей – Холмс, Ватсон и сыщик Лестрейд – вперили «взгляд, не зная, какое чудовище появится оттуда. Стоя рядом с Холмсом, я мельком взглянул ему в лицо – бледное, взволнованное, с горящими при лунном свете глазами. И вдруг оно преобразилось: взгляд стал сосредоточен и суров, рот приоткрылся от изумления. В ту же секунду Лестрейд вскрикнул от ужаса и упал ничком на землю. …Да! Это была собака, огромная, черная как смоль. Но такой собаки никто еще из нас, смертных, не видывал».
Да, хороша была, видно, собачка, если при ее виде сыщик из Скотланд-Ярда лицом в землю упал.
Девочки из моего отряда визжали от ужаса, когда я во тьме ночной загробным голосом описывала, как выглядела собачка. Вообще для ночных рассказов в компании не старше двенадцати лет очень годится это сочинение.
«Мы видели, как сэр Генри оглянулся, мертвенно-бледный при свете луны, поднял в ужасе руки и замер в этой беспомощной позе, не сводя глаз с чудовища, которое настигало его.
…Боже, как бежал в эту ночь Холмс! Я всегда считался хорошим бегуном, но он опередил меня на такое же расстояние, на которое я сам опередил маленького сыщика. Мы неслись по тропинке и слышали непрекращающиеся крики сэра Генри и глухой рев собаки. Я подоспел в ту минуту, когда она кинулась на свою жертву, повалила ее на землю и уже примеривалась схватить за горло. Но Холмс всадил ей в бок одну за другой пять пуль…»
И дальше раскручивается страшная история человеческой холодной жестокости и безудержного, ни перед чем не останавливающегося стремления к обогащению.
А сколько еще таких рассказов, которые непременно надо прочитать! «Пестрая лента», «Союз рыжих», «Пять апельсиновых зернышек», «Тайна Боскомской долины», «Скандал в Богемии», «Медные буки», «Убийство в Эбби-Грейндж»…
Все они написаны в конце 1880-х – начале 1890-х годов – потому все бытовые детали относятся к концу ХIХ века. Какой угодно из них, скажу прямо, интересно читать буквально в любом возрасте. Но зачем откладывать удовольствие?
…Помню, в пятом классе, при первом чтении, меня поразил и заставил размышлять – не только в те годы, но и не раз впоследствии, – один фрагмент упомянутой повести.
Беглый каторжник, убийца Селдон, был младшим братом жены дворецкого Баскервилей – Бэрримора. Он скрывался на болоте, и супруги тайно его подкармливали. И вот доктор Ватсон сообщает дворецкому и его жене о случайной смерти этого человека. «Дворецкий принял это известие с нескрываемым чувством облегчения, но миссис Бэрримор горько плакала, закрыв лицо передником. В глазах всего мира этот Селдон был преступником, чем-то средним между дьяволом и зверем, а она по-прежнему видела в нем озорного мальчугана, ребенка, цеплявшегося в детстве за ее руку. Поистине чудовищем должен быть человек, если не найдется женщины, которая оплачет его смерть!»
Любопытно, что сам-то Конан Дойл был сначала почти что доктором Ватсоном.
Окончив медицинский факультет Эдинбургского университета, он получил диплом бакалавра медицины и магистра хирургии. Уже начав писать, был практикующим офтальмологом. Тогда-то он и изобрел свою форму – серию рассказов с одним главным персонажем и неизменным его компаньоном, от лица которого повествуется обо всех преступлениях, раскрываемых Шерлоком Холмсом. Но стоит иметь в виду, что когда доктор Ватсон касается медицинских деталей – он излагает их со знанием дела…
И естественнонаучные знания, приобретенные на медицинском факультете, помогли Конан Дойлу, думаю, в работе над первоклассным фантастическим романом «Затерянный мир» (1912).
Тут тоже могу поделиться личными воспоминаниями. Я читала его в пятом или шестом классе – то есть не позже тринадцати лет – и была в полном упоении. Откладывать чтение этого романа никак не советую – это чтение не для взрослых!
«…Вдруг навстречу мне из дверей, ведущих, должно быть, в столовую, быстро вышла женщина. Живая, черноглазая, она походила скорее на француженку, чем на англичанку.
– …Разрешите вас спросить, вы встречались раньше с моим мужем?
– Нет, сударыня, не имел чести.
– …Как только вы заметите, что он начал выходить из себя, сейчас же бегите вон из комнаты. Не перечьте ему…. О чем вы с ним собираетесь говорить – не о Южной Америке?
Я не могу лгать женщинам.
– Боже мой! Это самая опасная тема. Вы не поверите ни единому его слову, и, по правде сказать, это вполне естественно. Только не выражайте своего недоверия вслух, а то он начнет буйствовать. (А как не буйствовать, заметим мы в скобках, если профессор Челленджер видел своими глазами в дебрях Амазонки доисторических животных невероятных размеров, таинственным образом уцелевших, – а ему никто не верит! И посетитель-репортер вряд ли поверит.)
Притворитесь, что верите ему, тогда, может быть, все сойдет благополучно. Не забывайте, он убежден в собственной правоте. В этом вы можете не сомневаться. Он сама честность. …Когда увидите, что он становится опасен, по-настоящему опасен, позвоните в колокольчик и постарайтесь сдержать его до моего прихода. Я обычно справляюсь с ним даже в самые тяжелые минуты».
