Однако ученые потому и называются учеными, что умеют выбивать большие гранты с помощью маленьких шуток. С легкой руки гениального гомика идею говорящей е-бабы замаскировали под «разработки искусственного интеллекта». Масла в огонь подлил Джо Вайзенбаум, который в 1966 году написал «Элизу». Шуточная программа в 200 строк имитировала психиатора, который просто повторяет фразы собеседника в форме вопросов. Эту шутку приняли всерьез уже тысячи людей. Это и есть интеллект, сказали они. Нужно лишь описать грамматики, автоматизировать разбор предложений — и вот она, милая, и собеседница притом.
Миф о тьюринговых е-бабах процветал в США до самых 80-х, позволяя ученым выбивать из Пентагона бабки на говорящих ботов, системы машинного перевода и другие проекты «нисходящего подхода» к искусственному интеллекту. Даже смелые русские мысли о кибернетике как «продажной девке капитализма» не были услышаны на родине Элизы. В 1990 г. некто Хью Лебнер, известный борец за легализацию проституции, замутил Лебнеровскую премию, пообещав 100 000 долларов и золотую медаль тому, чья программа пройдет «тест Тьюринга». В отличие от предыдущих, замаскированных элизоманов, Лебнер открыто признавал, что тяжелый половой опыт Тьюринга помог ему набраться храбрости и открыть миру свои сексуальные странности. Оно и заметно: большинство программ-победителей его конкурса разговаривают на тему секса. Точнее, не разговаривают, а послушно выдают заранее приготовленные ответы. Проституция в хайтек-версии.
При этом фанаты е-баб нещадно чморили тех, кто действительно занимался искусственным интеллектом — то есть системами, которые «выращивают» знания и обучаются, а не тупо повторяют слова. Джон фон Нейман моделировал самовоспроизведение биологических клеток на клеточных автоматах — но его прославили совсем за другие, более примитивные идеи компьютерной организации. Зато параллельная архитектура, которая больше всего интересовала самого фон Неймана, стала впоследствии называться «не-фоннеймановской», то есть беспонтовой. Земляными червяками называли и изобретателя перцептронов Фрэнка Розенблата, и разработчика генетических алгоритмов Джона Холланда.
«Если по весне вам захотелось обзавестись возлюбленной, не стоит брать амебу и ждать, пока она эволюционирует» — эта фраза одного из пионеров кибернетики Уоррена Маккаллоха отлично характеризует всю примитивную мужскую логику «нисходящего подхода» в разработках ИИ.
Та же хрень и с Интернетом, который строили мужики. Есть два мифа о происхождении всемирной Сети: одни говорят, что ее придумали военные, другие — что ученые. В обоих мифах есть своя правда. Военных интересовала быстрая прямая связь с известным адресатом. Ну, чтоб команды раздавать. Отсюда выросла электронная почта, аська и прочие системы персональной коммуникации. Но возвышенные ученые не могли позволить прагматичным военным развивать только это направление. И создали надстройку World Wide Web — систему массовой публикации данных, зато без конкретного адресата: книги, статьи и новости на сайтах.
Вместе получилась совершенно шизофреническая помесь телеграфа и библиотеки. Весь интернет-бизнес построен именно на этой шизофрении: либо на телеграфных, либо на библиотечных сервисах. Ну да, с виду оно выглядит как большая куча полезной информации и контактов… до тех пор, пока в такой Интернет не приходит нормальный человек. То есть женщина.
Они и до Интернета умели показать мужикам, как должны работать информационные сервисы. В травматологическое отделение Лондона накануне Рождества звонит тетка и настойчиво спрашивает, сколько минут надо держать в духовке индейку. Ей грубо отвечают, что это не имеет никакого отношения к травмам. «Как сказать, — возражает англичанка. — Если мы ее не дожарим, то получим пищевое отравление, и тогда это будет ваша проблема».
Ну вот, а теперь женщина приходит в Интернет. С таким же хорошим, жизненным вопросом:
«Помогите пожалуйста, кто знает! Младший ребенок (2,5 года) читает все книжки вверх ногами! У старшего такого не было! Что это значит? К какому врачу обращаться?»
Что делать в Интернете с таким вопросом? Спрашивать знакомых по почте и аське? Но это всего лишь знакомые, а не эксперты, у многих вообще детей нету. Значит, искать по сайтам энциклопедий и клиник? Но там все слишком абстрактно, да еще и рекламой завалено…
Зато можно пойти в тематический форум, в интернет-сообщество. В ту среду, вокруг которой никаких крупных сделок, инвестиций и прочих бумов до сих пор не было. Зато и мужской технической шизофрении там нету — нормальное человеческое общение, обмен опытом без посредников. Коммуникация женщин, загадка Леви-Стросса.
«У нас тоже такое было! Это оттого, что ваши дети читают книжки вместе. Скорее всего, старший читает младшему. Он поворачивает книжку правильной стороной к себе. А младший сидит напротив, он и привык видеть все книжки вверх ногами. Ничего страшного. Когда сам научится читать, будет держать правильно. А сейчас ему все равно».
Ясно теперь, почему я стал работать на «Еве»? Ну, тогда пора добавить ложку дегтя. Среди женщин тоже попадаются писатели.
Долгое время единственной женщиной-писателем, с которой я был знаком, оставалась Марта Фрай. Однако многие люди не считают ее Настоящим Писателем. И в целом, я с ними согласен. Я никогда не видел у Марты такого клинически-серьезного выражения лица, какое бывает у Настоящих Писателей, задумавшихся о судьбах русской словесности.
— Говорят, в России издатели так безбожно обдирают авторов, что лучше работать грузчиком или киллером. Это правда? — спросил я ее как-то.
— Если судить по моему опыту работы с «Азбукой», лучше быть именно киллером, — ответила Марта.
Еще некоторое количество женщин-писателей собирал вокруг себя Житинский. Но они были очень молодые и как-то по-питерски пришибленные. Не разберешь, настоящие или еще нет. Да и после «Тенет» мы с Житинским не часто виделись. Только раз, пожалуй, довелось увидеть сразу несколько литературных женщин из его компании на съезде ЖЖотов в Комарово.
Там было много девушек со значками-никами на грудях. Некоторых даже хотелось покликать, но очень немногих. Я взял у одной писательницы гитару и стал петь «Убойные баллады» Ника Кейва. Писательница, которую оторвали от душевных романсов, ушла и больше не приходила. Позже я узнал, что она с горя напилась и упала в кусты, а зовут ее Ксения Букша. Сам же я после песен пошел купаться в заливе в рваных трусах, чем отпугнул от себя и всех прочих литературных девушек. В общем, осталось ощущение, что они какие-то странные. Но и только.
Настоящего же писателя-женщину я впервые встретил в апреле 2002 года в питерском кафе «Ку-Вадис». И если кто мне теперь скажет, что граф Лев Толстой очень любил детей — плюну в рожу. Потому что раньше я тоже так думал, и можно сказать, из-за этого подставился. В тот апрельский день меня, хрупкого белоголового ребенка, чуть не ебнула по башке бутылкой графиня Толстая. И не говорите мне, что она хотела погладить.
Опасность я заметил еще с улицы. Вообще-то в «Ку-Вадисе» часто бывали разные умные разговоры. Типа там авторские права в Интернете обсудить, или переслегинскую квантовую историю вместе с пост-индустриальным барьером… Все было нормально. Но есть, знаете ли, такой признак: кинологи со специально обученными операторами. Когда они где-то роятся — значит, кранты. ЦРУ давно использует навозных мух для шпионажа, поскольку те чуют говно за километр. Так и с кинологами.
Пока я пробирался через кафе до библиотеки, где должна была пройти дискуссия о связи творчества и наркотиков, плотность камер росла по экспоненте. Внутри от кинологов было вообще не продохнуть. Никто из входящих не мог не посмотреть туда, куда эти опылители Эдема навели максимум своих приборов. Там сидела… (хотел написать «Мурка с агентом из МУРа», но читатели любят меня за честность)… великая русская писательница Татьяна Толстая. Такая, типа, черная роза, эмблема пожара. Вокруг стрекотали специально обученные операторы, суя везде свои штучки с ручками.
— Осталось только место около Баяна Ширянова, — извиняющимся голосом сказал мне Даня Адасинский.
Баян скромно сидел на другом конце от графини, и место вокруг него в натуре пустовало. Видимо, все просто приссали. Баян, в свою очередь, с ужасом поглядел на меня. Три года назад мы с ним уже пересекались на одном литературном вечере в Москве. Вот как он описывал это мероприятие позже в своем дневнике:
«Итак, все перезнакомились, расселись и по очереди, то есть по старшинству присутствия в сети, начали выступать. Гайдук выдал очередную растаманскую сказку про Ельцина и торчков, я прочел начало нового романа, Курицын разродился уже навязшей у всех на зубах „МТВ — покорми меня“, а Левин стихи читал. Блезирно. Но после перерыва-перекура явился Леха и тут такое началось…»
Однако в Питере у меня на тот момент была еще вполне приличная репутация! Но делать нечего, я сел рядом с Ширяновым. И сразу заметил, что у нас одинаковые футболки 1999 года с надписью «ЙОПТ! Fuck.ru». Теперь мне не отвертеться. Сразу заметно, что все вокруг — яппи, а мы с Баяном — йоппи. Поэтому я немедленно закричал:
— О, да у нас тут собрались реальные наркоманы!
Несколько кинологов со специально обученными операторами сразу перевели на нас камеры. Кинологов так легко дрессировать! Гав-гав!
Первым выступал литератор Скидан. Он кратко обрисовал историческую перспективу: все великие люди употребляли вещества. Включая Бодлера, который, помимо гашиша, «экспериментировал с вином».
Затем слово дали графине. Толстая тут же заявила, что наркотики, конечно, говно, но вот «экспериментировать с вином» — выражение странное.
— Чего с ним экспериментировать, его надо пить! — сообщила она.
Если б она остановилась на этой мысли, я бы, может, и молчал до самого конца. Но ведь каждый знает: настоящего русского писателя, сидящего перед шестью камерами ТВ, может остановить только крылатая ракета.
Толстую понесло. Закончив свою единственную мысль, она начала филологию — то есть повторение той же мысли снова и снова, но другими красивыми словами. После очередного витка перед присутствующими повисла удивительная картина влияния алкоголя на человека. Согласно филологической графине, алкоголь из подземных фруктов содержит темную энергию и потому делает людей мрачными. Зато бухло из выращенного на солнце надземного винограда создает щастье и радость, что твой доктор Шахиджанян.
Этого я вынести уже не мог. Я знал, что будет дальше: на следующем обороте этой филофилии нам расскажут про орбитальный, он же околоземный алкоголь, который вообще втыкает так, что волосы становятся мягкими, как прокладки, а зубы крепкими, как яйца. Такого пи*ара давно ждала наша ржавая космическая индустрия, которая уже много лет не может придумать, что бы еще такое забросить на орбиту, чтоб оно упало обратно в форме бабок. А японцы уже делают космическую лапшу. Наши легко могли бы в пику узкоглазым гнать космическую водку с легкой руки графини Толстой.
