последней, чтобы на двадцать первый раз наконец-то что-то понять в этой жизни.
Мой старинный приятель Ефим Григорьевич Резовский, или Фима, как я его обычно называю, работает адвокатом в конторе у своего папы, тоже адвоката. У нас с Фимой всегда были в общем-то отличные отношения. За многие годы знакомства даже выработалась особая манера общения с постоянными переходами с «ты» на «вы».
Иногда Фима оказывал мне юридические услуги, но к его помощи я обращалась не часто. Он был – как бы это сказать помягче – недостаточно молчалив, что ли, и вдобавок недостаточно тактичен с девушками, особенно когда рядом с ними не было охраны.
Но сегодня Фима мне нужен был обязательно. Если говорить честно, то я бы ему позвонила еще вчера, если бы у меня было время.
Фима примчался буквально через полчаса.
– Фима, – сказала я ему, – у нас неприятности.
– «У нас» – это значит «у вас»? – мгновенно уточнил Фима, прошел в кабинет и вальяжно сел напротив меня. Он умел быстро включаться в работу.
– Кофе будешь? – спросила я, поднимая трубку телефона. Фиминого ответа я дожидаться не стала: еще не было случая, чтобы Фима отказался от кофе. Разумеется, так же получилось и на этот раз.
– И кофе буду, и какаву. А если позволите, то и вас… – как всегда хамовато пошутил Фима и развалился на стуле для посетителей.
– Фима, – призвала я его к разговору, – слушай сюда…
Еще через полчаса Фима, надежно спрятав свою жажду к трепу в самый дальний карман, пыхтел над чашкой с кофе и ругал меня с Маринкой самыми последними словами. Я не спорила с ним. Он был абсолютно прав.
– Я попытаюсь что-то разузнать по своим каналам, – проговорил он недовольным голосом, – но тебе лучше не высовываться и никуда не лезть. Маринке, кстати, тоже. Единственное, что я услышал от вас, девушка, толкового за все это время, так это то, что ты отправила Маринку в деревню. Все остальное – чушь, дичь и ахинея!
Фима сверкнул на меня очами и продолжил:
– Я не ожидал от тебя такой прыти, – сказал он, наливая себе вторую чашку кофе из кофейника, – можно сказать, что тебе пока здорово везет. Но только пока. В один хреновый момент везение оставит тебя, и ты очень красиво пролетишь как соучастница.
И опять я промолчала, потому что Фима опять был прав.
Закурив очередную сигарету, я встала и подошла к окну, выходящему на улицу.
Прямо перед входом в редакцию стояла ядовито-зеленая «Ауди» Фимы. Посмотрев дальше вдоль дороги, я увидела печально знакомую мне синюю иномарку. А чтобы у меня не оставалось сомнений, в поле моего зрения появился и мой неприятный знакомый по кличке Сырок. Он шел к этой машине, держа в руках большой пакет с пирожками. Впервые в жизни я с симпатией подумала о мужской прожорливости, потому что она мне помогла заметить опасность.
– Кого ты высматриваешь, о свет очей, я же здесь?!
Фима неслышно подошел сзади и положил руку мне на талию.
– Ты же не один у меня такой, – ответила я ему и скользнула взглядом дальше.
А вот дальше я увидела еще кое-что интересное! Я увидела серую блестящую иномарку, очень похожую на ту, которая стояла невдалеке от бара, когда Сырок пытался утащить меня к шефу по кличке Матрос. К этой иномарке подошел, к моему великому изумлению, Миша Кумарцев, открыл дверцу рядом с водителем и сел в машину. Почти сразу же она начала выезжать со своего места. Я показала эту машину Фиме.
– «Фольксваген-Гольф», – определил он и пожал плечами, – ну и что?
Если бы я только знала ответ на этот вопрос, мне жилось бы немного легче.
– Это те самые братки, – сказала я, – а это та самая серая машина, и в нее только что сел Кумарцев.
– Ни хрена себе! – выразил Фима свое отношение к этой информации.
Глава 6
– Ты веришь, что Маринка убила Ингу? – спросила я у Фимы.
Фима фыркнул, захихикал и ответил:
– Я верю, что она много чего может сделать с мужчиной и качественно. Но убить – это уже перебор. Не ее стиль. А еще я верю в наших пинкертонов. Даже больше скажу: я опасаюсь их. Пойми меня правильно, они работают профессионально, упорно, но топорно. Нюансы хороши для сериалов, а в настоящем серьезном деле твое вмешательство может выйти боком. Маринка в этой истории смотрится очень нехорошо. И еще раз говорю тебе: никуда не лезь, ничего не предпринимай – целее будешь. Маринке ты не поможешь, а себе устроишь крупный бенц…
– Ну хватит, – резко обозлилась я, – проконсультировал – и все. За это тебе мерси – и больше никто ни о чем тебя не просит.
Я вернулась к столу и взяла свою сумку.
– Так: это взяла, это тоже взяла… – тихо подумала я вслух, укладывая в сумку сигареты, нужные мелочи и записку с номером телефона Смирнова. Потом еще раз подумала и достала из нижнего ящика стола пачку денег. Пачку – потому, что купюры были некрупные.
Я вышла из-за стола. Фима тоже встал.
– Мне сейчас нужно уходить, – независимо сказала я, – меня ждут бандиты у парадного входа. Постараюсь уйти от них через служебный…
В этот момент мне себя было очень жалко. Я чуть не расплакалась. Еще бы! Подруга может в тюрьму попасть, самой угрожают бандюги, Кумарцев следит… сволочь херувимская. А единственный человек, который может реально помочь, – шутит, хлещет кофе и говорит: я боюсь. А я не боюсь?! Черт, и ситуация настолько скользкая, что даже Виктора страшно просить составить мне компанию: слова Фимы о соучастии хорошо уложились в моей голове…
Фима состроил непередаваемую гримасу и тоже поднялся.
– Я на машине, – сказал он и почесал затылок, – могу подвезти…
– Не утруждайтесь, пожалуйста, Ефим Григорьевич… мы уж как-нибудь своим бабьим умишком…
Я твердым шагом направилась к двери. На первом же шаге меня остановил крик.
– Хватит выебываться!
Фима подлетел ко мне и, дернув за руку, повернул меня к себе.
– Мне хочется покататься с тобой, – продолжил он спокойнее, в своей обычной манере, – я, честно говоря, давно мечтал об этом…
Я решила не перегибать палку – действительно, могу остаться одна, а так хоть мужчина будет рядом. Чужой, правда…
Мир между нами был восстановлен, и Фима вышел из кабинета вместе со мной.
– Я уезжаю, Сергей Иванович, – обратилась я к Кряжимскому, – если буду нужна, то, наверное, объявлюсь дома, под вечер.
– Я понял, Ольга Юрьевна, – ответил он и занялся своими делами. Сергей Иванович настолько часто исполнял мои обязанности в редакции, что его переход на должность и. о. главного редактора совершался автоматически.
– Пошли, что ли? – поторопил меня Фима.
Мы вышли в коридор и направились к лестнице. Взявшись за руки, как первоклашки, мы молча спускались вниз. Фима, оставив меня в коридоре недалеко от выхода, пошел на разведку.
Вернулся он минут через десять, и я уже успела порядочно нанервничаться.
– Почему так долго?! – накинулась я на него.
– Тихо, тихо, расслабься, – он шутливо прикрылся от меня ладонями и поддел: – Ты напоминаешь мне мою жену…
Я только вздохнула: ну не может он по-другому, что же теперь поделаешь!
– Я знаю, как отсюда удрать без шума и пыли! – заявил Фима.
– И как же это, интересно? – спросила я, относясь немножко настороженно к Фиминым инициативам.
– Через окно мужского туалета! – предложил он совершенно не оригинальный способ, и я, молча развернувшись, пошла в нужном направлении. Где у нас тут туалеты, я, слава богу, знала и без адвокатов.
Фима проверил безопасность, я быстро вошла в, казалось бы, принципиально недоступное мне интимное место и так же быстро вылезла через открытое окно наружу.
Оказавшись на заднем дворе, я отошла в сторонку, достала сигарету, закурила ее и принялась ждать.
А вот ждать мне пришлось долго.
Я вся извертелась, издергалась и изнервничалась, а Фима все не появлялся на своем ядовито-зеленом кошмаре, который он гордо называл «Ауди». Не появлялся – и все!
Когда я уже окончательно решилась вернуться к себе в кабинет тем же путем, которым и вышла на свежий воздух, послышался звук мотора, и во двор вкатилось Фимино зеленое чудо.
Остановившись напротив меня, Фима выскочил из машины наружу и принялся длинно объяснять про то, как ему не дали выехать, а он хотел… Короче говоря, я вынуждена была прослушать полный набор совершенно неинтересных мне подробностей. Я молчала только потому, что боялась открыть рот. Если бы я это сделала, то Фиме пришлось бы выслушать про себя всю правду и плюс еще кое- что.
Я села на переднее сиденье, продолжая героически сдерживаться. Фима, думая, наверное, что это улучшит мое самочувствие, осторожно погладил меня по плечу. Я и это стерпела, считая, что пока ему это можно.
– Поехали быстрее, – процедила я сквозь зубы, с большим трудом сохраняя приятное выражение лица. Было ощущение, что рот свело судорогой.
Выруливая с заднего двора редакции, Фима должен был проехать как раз мимо моих гоблинов. Я растеклась по сиденью, прикинулась ветошью и прикрылась сумкой.
Фима казался невозмутимым. Правда, он надел темные очки.
Мы выехали на большую дорогу, Фима покрутился немного по поворотам и остановил машину в спокойном месте.
– Ты не уснула? – заботливо спросил он меня.
Я медленно выпрямилась, оглянулась назад и достала платочек. В его машине было очень жарко.
– Курить будешь? – он протянул мне пачку «Русского стиля».
– У тебя вкусы, как у нас с Мариной, – заметила я, взяла сигарету и прикурила от его зажигалки.
– У меня просто есть вкус, а у вас с Маринкой вкуса нет вообще!
