Подхватив меня под мышки, Крючков рывком поднял меня с пола и поставил перед собой.
– Ну а теперь пойдем купаться, Ольга Юрьевна, – с жуткой улыбкой произнес он и повернул меня к себе спиной. Я попыталась оглянуться и посмотреть, что он собирается сделать, но опоздала. Сильнейший удар по затылку вытолкнул меня из этого мира, и я провалилась в никуда…
…Очнулась я среди белого тумана и первым делом протерла глаза. Почти сразу же я поняла, что уже не связана, и вскочила на ноги. Поскользнувшись, я упала на колени. Горячие брызги ударили мне в лицо, руки и ноги обожгло.
Я находилась в ванне, совершенно голая. Горячая вода, вырываясь в полный свой напор из сорванного крана, быстро наливалась в ванну, уже на треть наполненную.
Я выскочила из ванны и встала на пол, как величайшее блаженство ощущая прохладную кафельную плитку пола.
Голова болела, меня начинало подташнивать, я чувствовала, что мне мало воздуха и еще чуть-чуть, и я могу потерять сознание.
Шагнув вперед, я упала грудью на дверь ванной комнаты, толкнула ее, но она не открылась. Я проверила шпингалет – он был открыт – тогда толкнула дверь сильнее. Она не поддавалась.
– Помогите! – закричала я и забарабанила в дверь кулаками изо всех сил.
Я била в нее руками, ногами, толкала ее плечом. Оглядевшись и не увидев ничего подходящего, я схватила металлический баллончик с дезодорантом и заколотила в дверь им, продолжая кричать и кричать.
Впервые в жизни я ощутила, каким страшным может быть замкнутое пространство.
Вода наполняла ванну, брызги уже долетали до меня, вокруг стоял густой туман…
Честно скажу: я начала отчаиваться…
Вдруг дверь дернулась и открылась. Я, не удержавшись на ногах, вывалилась наружу.
Меня поймали и не дали упасть. Чередуя охи, ахи и какие-то слова, смысл которых до меня не доходил, меня подхватила незнакомая светловолосая женщина, одетая во все черное, и, поддерживая, поволокла – именно так, потому что идти сама я уже не могла, – поволокла меня в комнату. Словно кадром из фильма не про меня мелькнул за плечом этой женщины Крючков, нервно покусывающий губы. Кажется, он ушел через входную дверь, а может, мне и это показалось…
…Я очнулась лежа на спине, посмотрела прямо перед собой и попыталась отогнать комаров, зверски кусающих мою правую ногу.
– Потерпи еще чуть-чуть, – услышала я женский голос и тут же увидела его обладательницу.
Это была та самая женщина, которая выпустила меня из ванной. Возрастом приблизительно тридцати восьми, сорока лет, крашеная блондинка, коротко стриженная, в черной блузке, очень короткой черной юбке и в черных колготках.
У меня возникло впечатление, что я ее уже где-то видела раньше, но мне было совсем не до того, чтобы вспоминать, кто она…
Женщина уверенными движениями, но не сильно нажимая, протирала мне покрасневшую от горячей воды ногу марлей.
– Чем это пахнет? – спросила я ее.
– Водкой. У вас в холодильнике нашла, – ответила она, приподняв голову. Задержав на мне взгляд, она неожиданно подмигнула: – Спирт, испаряясь, охлаждает ожоги… Вы поругались с Андреем, да?
Услышав этот неожиданный вопрос, я вздрогнула и осмотрелась по сторонам.
– Он ушел, – сказала женщина, – ну все, я вроде закончила. В следующий раз нужно быть терпеливей… Не мое дело, конечно, но Андрей парень взрывной, иногда можно и перетерпеть. Потом отыграешься… – добавила она, и вдруг мне показалось, что она заплакала.
Быстро встав, женщина ушла на кухню.
Я приподнялась на локте и посмотрела на себя. Я лежала на своем матрасе. Никакой одежды на мне не было, только частично я была прикрыта простыней. Откинув ее, я едва не присвистнула. Почти вся правая нога и правый бок были покрасневшими, и уже чувствовалось, как кожа начала болезненно стягиваться. Кроме того, ужасно болело все тело. Я вспомнила, как Крючков, разозлившись, бил меня ногами, и помянула его неприличным словом.
Медленно сев на матрасе, я поставила ноги на пол и, покачнувшись, встала, завернувшись в простыню.
Казалось, я преодолеваю сопротивление всего тела, до того не хотелось идти куда-то и вообще шевелиться. Но я сумела заставить себя и медленно побрела в сторону кухни.
Выйдя из комнаты, я едва не споткнулась о жующего Мандарина.
– Я дала ему кусок колбасы, вы не против? – спросила меня моя спасительница.
Она сидела на кухне за столом и курила. Перед ней стояла чашка с чаем.
Я отрицательно покачала головой. Какое против? Лишь бы этот желтый китайский зверь не напоминал мне о своем существовании!
Я со вздохом облегчения опустилась на стул.
– Зря вы встали, вам бы полежать, – как-то грустно сказала незнакомка. Неожиданно она болезненно скривилась и отвернулась.
Я подумала, как бы мне спросить «кто ты такая и откуда взялась на мое счастье», и вдруг в моей голове словно просветлело.
– Точно! – вспомнила я. – Вы работаете в «Материке», вы там были, когда произошло ограбление! А я-то думаю, откуда мне ваше лицо знакомо…
– А вы откуда знаете? Хотя предположить, что я там была, нетрудно… Я работаю финансовым директором этого салона.
– Я ведь тоже там была, – напомнила я ей, – может быть, помните, я вошла в бухгалтерию как раз после ухода этих мерзавцев…
– Так это вы были той девушкой, которая нас всех напугала?
– Меня зовут Оля.
– Елена Владимировна, Лена. Как вы себя чувствуете?
– Пока непонятно, но, кажется, жива.
– И то слава богу, – улыбнулась Лена, – а я тут у вас похозяйничала на кухне. Не будете ругаться?
– Да что вы, я вам так благодарна за все…
– Бросьте вы, давайте чай будем пить. Вы есть хотите?
– Вы знаете, наверное, нет… и на воду смотреть не хочется… значит, и чая не буду, – сказала я и потянулась за сигаретой. Руки дрожали, внутри подтрясывало…
Лена протянула мне зажигалку, я прикурила и потом с полминуты не могла отдышаться от такого напряжения.
– Смеситель в ванной у вас сломался, я думаю, навсегда, – сказала она, – менять придется. Я в туалете перекрыла кран на стояке, через который поступает горячая вода в квартиру… Придется звать сантехника…
Лена, помешивая ложечкой чай в чашке, замолчала и, казалось, погрузилась в свои мысли. Я тоже молчала, соображая, как поизящнее выяснить у нее, что же в конце концов произошло и почему ушел Крючков, позволив меня спасти.
Неожиданно Лена подняла на меня взгляд и спросила:
– Давно это у вас?
Я непонимающе уставилась на нее.
– Вы о чем, Лена?
– Я про вас и Андрея, – уточнила она, – поделом мне, дуре старой… Мне ведь уже тридцать девять лет, – грустно сказала она и отвернулась. Ее плечи мелко затряслись.
– Перестаньте, что вы! – слабым голосом сказала я. – Вы выглядите гораздо моложе…
– Бросьте, Оля. Все же видно. Все эти юбчонки коротенькие, чуть ли не на половину задницы. Стрижка под мальчика… А по сути – простая, немолодая уже баба, борюсь, борюсь с возрастом, а получается, что обманываю только себя… Вот вы сейчас и не в форме, а гораздо лучше меня смотритесь… Что ж, так и должно быть, и поделом мне, дуре старой…
Лена заплакала. Я не понимала, для чего она мне все это рассказывает, но, конечно, помня ее отношение ко мне, не могла стерпеть, что она так сильно переживает.
Потянувшись к ней, я погладила ее по руке.
– Нет-нет, все нормально, – Лена аккуратно вытерла пальцем под глазами и посмотрела на меня. – Оля, пожалуйста, скажите мне правду, мне нужно знать, – произнесла она тихим голосом, – давно это у вас с Андреем, или вы только недавно познакомились?
Посмотрев на меня внимательно, она вздохнула.
– О чем я еще говорю. Вы и в «Материк» тогда пришли к нему, верно ведь?
Дрожащими пальцами она затушила в пепельнице закончившуюся сигарету и выудила из пачки вторую.
Я молчала, так как видела, что она хочет высказаться. Хотя, честно говоря, я дума-ла, что заподозрить меня в романтических делах с Крючковым могла только Маринка. А теперь вот еще и Лена туда же…
– Я знала, что это когда-нибудь наступит, – продолжала Лена говорить больше, наверное, для себя, – должно было наступить. Если слишком долго хорошо, то жди возмездия за это. Связалась мамочка с мальчонкой…
– Вы были любовниками, – не спрашивая, а с утверждением сказала я.
– Да… вы правильно сказали… похоже, что были, и вот сейчас все это кончилось… Я вот только одного не пойму, что у вас с ним случилось? Нельзя же так переживать. Он человек сложный, я понимаю, но… хотя вы молодая, и я знаю, как это бывает… Поругались, конечно, из-за ерунды… вы заперлись в ванной и сказали, наверное, что его видеть не хотите, он подоткнул дверь шваброй, и стал ждать, когда вы сдадитесь… Вы решили его напугать, у вас кран сорвало…
В это время на кухню бодро притопал наевшийся Мандарин и, прижимаясь к моей ноге, стал требовать ласки.
– Брысь, мерзавец! – я оттолкнула его, и он, сев на пол рядом с моим стулом, тявкнул один раз и, свернувшись калачиком, тут же уснул.
– После этого ограбления он стал каким-то странным, да оно и понятно. Он – директор, все шишки на него, – продолжала Лена.
– Вы решили проследить за ним, – поняла я.
– Да, – тут Лена не выдержала и заплакала тихо и безутешно. – Я видела все, что было вчера… и то, что он ждал вас… тебя… и то, что потом не вышел… Боже мой! Как я ждала, что он выйдет! Говорила себе: ну вот еще пять минут, ну десять… Я заплатила продавцу в ларьке на остановке и провела всю ночь на табуретке, в окно смотрела, как дура какая-то… Ну а утром сегодня не выдержала… Мне соседка ваша сказала номер квартиры, я
