заполонили улицы Маракеша. Зрелище потрясающее.
18 минут в пути, дальше — плутания по узким улочкам – и вот она, долгожданная дверь.
Что такое риад? Это отель в марокканском стиле, очень аутентичный, с большим внутренним двором–садиком под открытым небом, с террасами и тишиной. Мы наконец–то вошли, отдышались и посмотрели вокруг – покоряет. Абсолютно все. И старина, и стиль, и красота огромных плафонов под потолком, и покой, которым веет из каждого уголка отеля.
Главная здесь — Сигам – наш ангел–хранитель на эти три дня. Скромная, тихая девушка в джелябе, приезжающая сюда каждое утро на мопеде. Раз – и на столе поднос со сладким чаем. Два – наши вещи поднимаются вверх по узкой лестнице. Три – отворяется старая деревянная дверь в комнату… мы в райских угодьях…
Риад находится в самой гуще медины, в 15–20 минутах хотьбы от площади Джема–эль–Фна. Мы искали именно такой отель. Но то, что плутать по улочкам придется долго, как–то не придали этому значения. Читая после поездки отзывы об отеле: главной проблемой практически для всех был поиск заветной двери по вечерам. Некоторых потерявшихся к месту обетованному вели детишки за гуманитарную помощь (от 20 до 100 дирхам) .
Сигам тем временем чертит подробный план, как идти к центру, куда сворачивать и где есть ориентиры. Решаем попрактиковаться с ее же помощью.
Только достаю фото–агригат, чтобы запечатлеть прекрасные улицы медины, как раздается истошный вопль: 'Но фото!'.
— Да что ты, родной, мы и не думали тебя фотографировать, — машет руками муж.
Мужчина заинтересованно подходит:
— А вы не американцы?
— Мы руссо–ливанцы.
Услышав ответ, мужчина улыбается, и говорит:
— Ну давай!
— Что? – спрашиваю я.
— Фотографируй меня.
— Эээ, я вообще–то улицу хотела..
— Улицу? А что здесь интересного? Ну давай, улицу, — благосклонно разрешает прохожий.
Загадочный. Он не похож на друге города Марокко. После нежной певуньи Эссуэры, Маракеш показался напористым мужланом. Но это на первый взгляд.
Особый дух витает по переулкам и площадям. Город рынков и музеев, старинных дворцов и роскошных садов. 'Жемчужина, переброшенная Аллахом через горы Атласа', один из пяти 'имперских' городов расположен в оазисе на юго–западе страны в предгорьях Высокого атласа. Марокканцы называют берберскую столицу, в которой правили четыре династии, и чье имя дало название всему государству, — Мракеш.
Мрак опустился на город незаметно. Темнота окутала улицы и дома в черничное покрывало, смешавшись с цветом красных стен. Я стояла на той самой площади и смотрела на вырисовывающийся в темноте ажурный минарет знаменитой мечети Кутубии. Муж покупал очередной мешок орехов (очень вкусные здесь орехи) , туристы нарезали круги вокруг палаток с едой и сувенирами, и вдруг по всему городу разнесся трубный глас. Мурашки поползли по коже, площадь заколыхалась с еще большей силой. К продавцам бежали мальчуганы с подносами, судочками и термосами. Первый глоток воды и финик, начинается долгая радостная ночь. К нам несется зазывала из ближайшей кафе–палатки. За длинными столами расположились вперемешку иностранцы и местные, все активно орудуют ложками. Садимся и мы.
Суп–харира, тажин, марокан–салат, мясо, оливки – и в довершении, конечно же, чай. Сытые улыбки, неспешный разговор на разных языках. В моем стаканчике пучок 'живой' мяты, залитый кипятком. Делаю глоток, и сводит скулы – от сладости, горечи и острого послевкусия. На второй глоток духу не хватает. Сначала. А спустя время втягиваешься. И цедишь, обжигаясь горечью, радуясь приторности, чувствуя и понимая весь цимис – но не чая, а страны…
Джема–эль–Фна — 'Площадь отрубленных голов' к полуночи все больше, все ярче.
Когда–то здесь казнили воров и выставляли их головы, засоленные евреями, на утыканной гвоздями стене. А сейчас — дым и чад, крики и гудки мопедов, заклинатели змей, гадалки, торговцы – аттракцион это или обычная жизнь, которую вел город на протяжении тысячелетия…
Если исчезнут вдруг толпы туристов… будут ли так же показывать смелые трюки акробаты, а темнокожие гнауа впадать в транс под стук своих барабанов? Кому разукрасят хной руки женщины в черном как ночь никабе… Жизнь и шоу смешались в единый котейль, стерлись границы реальности и выдумки. Вавилон приветствует вас во всей своей красе. Многоязычное жужжание стихает перед рассветом. То, что было вчера – чей–то сон, потерянный во мраке Маракеша…
Возвращаемся в риад, ну естественно, заплутали. Ночь, улица, фонарь. Там, где раньше был шумный рынок – тишина. Подходит мужик в кепке и советует спрятать фотоаппарат от греха подальше. Сверяясь с картой и выискивая ориентиры, сталкиваемся с нашим соседом по отелю. Англичанин лет сорока, живет здесь уже неделю с мамой.
Не успели свернуть в нужный закоулок, подбегает парень, предлагает помощь проводника. Мы отказываемся. 'Помощник' не отстает:
— Гашиш?
— Нет, спасибо.
— Таблетки–конфетки?
— Нет, спасибо.
— А чего вам надо?
— Ничего нам не надо!
В риаде встречал охранник по имени Али (уже сбилась со счета со сколькими Али мы познакомились) . Сигам умчала домой на мопеде. Казалось, что отель пуст. Тишина необычайная. Муж естественно пошел общаться. После общения выяснилось, что таксист обдурил нас по–божески. Многим туристам не так везло: за ту же дорогу от вокзала до риада, вместо реальных 20 дирхам по счетчику, выкладывали и 100 и 300 дирхам, даже 100 евро кто–то умудрился заплатить таксисту.
— А чего вы удивляетесь? – засмеялся охранник, увидев мою отвисшую челюсть, — марокканцы считают любого туриста богачом. Если ты приехал сюда, значит, у тебя есть деньги. Туристы очень разбаловали наш народ. Не подходите к мальчишкам и парням, если хотите что–то узнать. Спрашивайте стариков и женщин – они не обманут и помогут – напутствовал Али.
Утро встречало туманом и легкой прохладой. А в 'холле'— дворе на 1 этаже Сигам с помощницей накрывала на столы. Все постояльцы собрались на завтрак: парочка молодых испанцев, англичанин с мамой, ну и мы.
Завтрак включал в себя термос кофе, мятный чай, молоко, лепешки трех видов, мед, масло, повидло, сок. Все было горячим, вкусным… и нереальным. Вчерашние страхи забылись. Испанцы умчали покорять город. Мама с сыном тихонечко разговаривали о своем, а мы, развалившись на диване, набивали животы.
Прежде чем отправится по музеям, решили заранее купить билеты в Касабланку, а после отправились на поиски Сада Мажореля. Упорно искали нужную улицу по карте, иногда спрашивая прохожих, которые отправляли нас ловить такси. А мы хотели сами! Прогулявшись по кварталу Гелиз – красивому современному району города, устав и обессилив, все–таки дошли к заветной цели! Туристический поток был виден издалека.
Он (поток) устремился в небольшой парк, где собрана коллекция растений со всего мира. Нет, это не ботанический сад. Здесь есть уникальные виды кактусов, бамбук, пальмы и водяные лилии, прудик с кувшинками и золотыми рыбками, в ветвях деревьев щебечут птицы, ярко–желтые и оранжевые скамейки, дорожки и цветочные клумбы, сочно синяя вилла в глубине сада – все очаровательно, романтично и умиротворяющее. Французский художник Жак Мажорель приехал в Маракеш лечить туберкулез и остался здесь навсегда. Купил землю, построил виллу и разбил сад своей мечты. Который после его смерти находился в запустении. Пока Ив Сен–Лоран и Пьер Берже не выкупили сад и восстановили.
