Ода близорукости

* * *

Все стихи — о любви.
Все стихи — о смерти.
Нету тем других,
уж вы поверьте.

Попадаются, правда,
стихи о стихах:
на полях набросанные,
впопыхах.

* * *

Боже, Боже, это что же,
все вокруг — меня моложе:
даже этот, даже тот!
И к чему же всё идёт?

* * *

Бродишь второй час,
шепчешь галиматью.
Господи, дай пас!
Вот чес-слово, забью!

Молнией — по двору,
мимо всей толкотни…
Ясное дело, вру,
ну хоть разок пасни!

Ты ли не знаешь, как
важно услышать вдруг,
чуть скосолапив башмак,
яблочный этот стук?

Рыжему — по ногам,
тощего обведу, —
жирно им, соплякам,
я уже вечность жду!

Мне бы забить хоть раз,
мне бы игру спасти,
Господи, дай пас!
А промахнусь — прости.

* * *

Пятирублёвик луны
величиной с юбилейный рубль
(были такие когда-то,
мы их называли «пиастры») —
впрочем, начнём с начала,
сделаем новый дубль:
пятирублёвик луны
затмил небесные астры.

В этом театре теней
он играет главную роль,
женские и морские
организует приливы,
тянет к себе магнитом
земную влагу и соль
и серебрит в кувшине
ветки цветущей сливы.

Если его приложить ко лбу,
головная боль
вдруг утянется вдаль,
отхлынет в ночные архивы.