— О, это уже кое-что, — весело сказала Грейс. — Обычно вы проводите все выходные за работой, судя по количеству документов, которые я обычно получаю в понедельник утром. Означает ли это, что сегодня у вас для меня пока ничего нет?
— Означает, — подтвердила Натали.
Ей бы очень хотелось перестать думать о привязанной брюнетке, чье тело дрожало и извивалось, когда Роб насильно заставлял ее кончать. Этот образ наряду с привязанным к кровати мужчиной не выходил у нее из головы.
— Я сама заберу свою почту, — сказала она, стараясь переключиться на работу. — Были ли какие-то важные звонки?
— Только от Сары, которая попросила напомнить вам, что сегодня в 11 часов у вас встреча с одним журналистом.
Натали нахмурилась:
— Я что-то не помню, чтобы назначала эту встречу.
— Ее назначали в пятницу днем, прямо перед тем, как вы уехали.
— Как его зовут?
— Сэм Тюдор.
— Ох. — На короткий момент внутри Натали промелькнула наивная надежда, что это будет Саймон, который придет, чтобы повидаться с ней. Однако она сразу поняла, как глупо на это надеяться. Вряд ли он захочет работать с ней, учитывая, как он не любит сильных женщин и на работе и в постели.
В течение следующих полутора часов Натали делала бесконечные телефонные звонки, а потом начала подготавливать статьи для следующего номера. А затем, как ей показалось, слишком скоро, ее телефон зазвонил.
— Да?
— Пришел Сэм Тюдор, — сказала Грейс.
— Пускай зайдет, — ответила Натали, пытаясь вспомнить, почему она согласилась встретиться с этим журналистом. Сара, должно быть, сказала, что он очень хорош, иначе бы она не стала тратить на него свое время. Но она почему-то не могла вспомнить, что конкретно ей про него говорили. Похоже, выходные напрочь стерли эти воспоминания из ее головы.
Как только дверь открылась, она подняла глаза. На мгновение ей показалось, что ее сердце остановилось, когда она увидела в дверном проходе Саймона.
— Мистер Тюдор? — спросила она.
— Так точно.
— Пожалуйста, садитесь. Спасибо, Грейс, ты свободна. Хотя, пожалуй, принеси нам по чашечке кофе.
— Я больше предпочитаю чай, — сказал Саймон.
— Кофе для меня и чай для мистера Тюдора. — Голос Натали был ледяным.
— Смотрю, ты не очень рада меня видеть, — заметил Саймон, оглядывая ее кабинет.
— Я ожидала увидеть Сэма Тюдора. Это твое настоящее имя, не так ли?
— Нет, мое настоящее имя Саймон Эллис.
— Тогда почему ты называешь себя Сэмом Тюдором?
— Потому что я знал, что ты собираешься приехать в «Гавань» на два уик-энда. Я подумал, что ты вряд ли будешь слишком рада увидеть меня снова, а мне очень хотелось показать тебе свои работы.
— Думаю, они должны быть хороши, раз Сара порекомендовала тебя мне. Она очень требовательная.
— Это точно, — кивнул Саймон.
— В каком смысле?
Он пожал плечами:
— Ни в каком.
— У тебя были с ней более личные отношения, чем профессиональные?
Саймон улыбнулся:
— Ты же прекрасно знаешь, что я не могу ответить на этот вопрос.
— Хочешь сказать, она знает тебя через «Гавань»? — Натали не смогла сдержать своего удивления. Из всех женщин, что она знала, Сара Лайонс была самой властной. И мысль о том, что она могла подчиняться мужчине — любому мужчине, — была просто невероятной.
— Я этого не говорил, — ответил Саймон.
— Да и не надо. В любом случае почему ты подумал, что можешь писать для моего журнала? Не думаю, что тебе понятны проблемы, с которыми сталкивается успешная женщина.
— Как раз наоборот. Благодаря моей работе в «Гавани» я понимаю их проблемы очень хорошо.
— Я надеюсь, что ты пишешь не о «Гавани»! — воскликнула Натали.
— Конечно, нет. Но я косвенно использую некоторые знания, почерпнутые из работы там.
— Ты принес какую-нибудь из своих статей? — спросила Натали, когда Грейс принесла им чай и кофе.
— Конечно. Вот, она называется «Разделенная женщина».
Натали подождала, пока Грейс уйдет, чтобы продолжить разговор.
— Честно говоря, немного странно разговаривать с тобой вот так, — призналась она.
— А мне нет. Наверное, это потому, что тебе уже сложно чувствовать себя на высоте со мной, после того в каком виде я тебя видел. Но тебе не стоит волноваться об этом. Моя работа там и моя журналистская практика никак не связаны.
— Не совсем так, — возразила Натали. — Ты только что сказал, что используешь увиденное в «Гавани» для написания статей.
— Послушай, я понимаю, что нам обоим это будет непросто, — сказал Саймон. — Если ты хочешь, чтобы я ушел, то я уйду, это абсолютно нормально. Поверь, я ничего такого не планировал заранее. Сара договорилась о встрече, не предупредив меня. И когда я узнал об этом, было уже слишком поздно. И я не мог придумать причину для отказа работать на такой престижный журнал.
— Я так понимаю, это был сарказм, — сказала Натали.
— Вовсе нет. Твой журнал один из самых больших взлетов этого года. И я искренне бы хотел писать для него.
Натали хотелось бы, чтобы она так же просто относилась ко всему, как и Саймон. Проблема была в том, что он прав. Она не могла выбросить из головы то, что он видел, как она совершала разные вещи, и тот контроль, который он имел над ней, тоже не выходил у нее из головы. Даже сейчас она чувствовала себя так, как будто сидит перед ним голая, и поэтому ей было очень сложно оставаться в профессиональном ключе.
Пробежав глазами по статье, которую он дал ей, она поняла, почему он сказал, что его работа в «Гавани» повлияла на ее написание. Это была замечательно написанная заметка о борьбе между политкорректностью и собственными желаниями, которую ведут все влиятельные женщины.
— Очень неплохо, — сказала она наконец, поднимая глаза и глядя прямо на Саймона.
— Но?
— Что «но»?
— Я уверен, что дальше последует «но». Что не так?
— Я не думаю, что это подходит для моего журнала.
— Интересно, — задумчиво произнес Саймон. — Не могла бы ты потратить несколько минут своего времени, чтобы объяснить мне почему?
Натали хотела, чтобы он ушел, но у нее не хватало смелости сказать это. Он вел себя безупречно, и его вопрос был не на пустом месте.
— Я немного занята, — ответила она уклончиво.
Лицо Саймона помрачнело.
— Ясно, — коротко ответил он, поднимаясь на ноги. — Спасибо, что приняла меня.
— Подожди, — воскликнула Натали.
— Что еще?
