— Боюсь, нет.
— Героиня — молодая женщина, пытающаяся совладать со своими сексуальными пристрастиями после смерти учителя музыки, который соблазнил ее, когда она была подростком. Теперь она испытывает садомазохистское влечение к его сыну.
Я почувствовала легкое головокружение — не то от этого объяснения, не то от вида бутылки шампанского, но кивнула:
— Драма.
— Мюзикл. Мрачный, но не лишенный доброты и юмора. И конечно, поднимающий настроение, — сказала Вероника. Ну вот, и рецензия готова.
— Хорошо. А при чем здесь бутылка?
— От нее мне хочется плакать. Смотрю на нее, вспоминаю Лисбет и плачу. — Вероника указала на бутылку. Сделав глубокий вдох, она повернулась к ней лицом, слегка коснулась ее пальцем и стала всхлипывать. Потрясающий и жутковатый трюк, хотя я затрудняюсь сказать, насколько он необходим в мюзикле.
Аплодисменты были вполне уместной реакцией. Я тихо похлопала.
— Вот это да!
В мгновение ока выключив свой водопад, Вероника схватила полную пригоршню бумажных салфеток из пачки, лежавшей рядом с бутылкой, и принялась по очереди то сморкаться, то промокать глаза.
— Я посвящу свою роль Лисбет. Она помогла развить мой талант.
Слезы дали мне новую пищу для размышлений.
— А какой запомнилась вам Лисбет? — Я потихоньку продвигалась к цели.
— Такой, какой я видела ее в последний раз.
— Мертвой в бассейне?
Вероника поняла не сразу. Сначала она тупо уставилась на меня, потом замотала головой и сказала:
— Когда ее нашли, я уже уехала.
— Где же вы виделись в последний раз?
— У нее в спальне. Я пыталась поговорить с ней внизу, но она прошла мимо. И я пошла на кухню, чтобы приготовить ей кофе. Я принесла ей кофе, мы поговорили, потом зашел Дэвид, а я вышла. И больше я ее не видела.
Значит, Дэвид был наверху с Лисбет, когда Вероника видела ее в последний раз. Но что-то, возможно ее слезы по заказу, мешало мне ей поверить.
— Я потрясена тем, как вам удалось вжиться в вашу роль. В ее роль. Вы понимаете, о чем я.
— Зачем вы пришли? — Она встала и вытерла нос рукавом — это был первый непритворный жест с того момента, как она открыла нам дверь.
— Хотела обсудить с вами идею памятного диска о Лисбет, но теперь я уже не уверена, что вам стоит в этом участвовать. Простите, что отвлекла вас от репетиции. — Я попятилась к двери.
— Диска? — переспросила она, вытирая нос сухим участком халата.
— Ага. При том влиянии, которым ее родители пользуются в Лос-Анджелесе, полагаю, нам удастся его распространить, но ведь это главным образом ради Дэвида. Вы были рядом с Лисбет в последний раз, когда он ее видел, и ассоциация может оказаться слишком мучительной. Так что забудьте.
— Нет! — возбужденно воскликнула она, протягивая руку к туалетному столику. Я думала, сейчас она огреет меня бутылкой, но вместо этого она порылась в куче хлама и извлекла оттуда тонкую салфетку.
Пока она сморкалась, я задала следующий наводящий вопрос:
— Что — нет? Вы о диске или о том, что случилось?
— Да. — Погудев в салфетку, она снова села.
— Я потом еще раз видела Лисбет. Внизу у бассейна.
— Но не внутри.
— Вы меня в чем-то обвиняете?
Пока нет.
— Нет, просто пытаюсь понять.
— Вам этого никогда не понять. Ведь вы не знаете, сколько времени, сколько любви я посвятила…
— Лисбет или Дэвиду?
Она взвилась, будто я влепила ей пощечину:
— Дэвида оставьте в покое!
— Но это все из-за Дэвида, не так ли?
— Вы думаете, что мы с ней подрались из-за него?
— А из-за чего вы с ней подрались?
— Не с ней, а с Джейком.
У меня снова закружилась голова.
— С Джейком? А он тут при чем?
— Я вышла из спальни, чтобы дать Лисбет и Дэвиду поговорить. Возвращаться в зал мне не хотелось, и я решила пройтись вокруг бассейна. Потом спустилась Лисбет, вне себя от ярости. Она кричала, что порвала с Дэвидом и все это — большая ошибка, слава богу, она вовремя опомнилась, пусть Дэвид и его вшивая семейка подавятся, и тому подобное.
Если она говорит правду, все это происходило после ссоры Лисбет с Дэвидом и после того, как Лисбет вышвырнула кольцо.
— А Джейк откуда взялся?
— Тут он и появился — хорошо, что без этой своей злобной мартышки. Но с камерой. И с шампанским. И предложил нам сделать короткое видео. В беседке у бассейна. Лисбет и я. Или мы втроем.
Мне не очень хотелось уточнять, но я все-таки спросила, просто для протокола:
— Какое видео?
— А вы сами-то как думаете? — простонала Вероника, закатывая глаза, словно мужчины только и делают, что снимают на камеру групповой секс. Возможно, так принято в ее кругу. В конце концов, у шоу- бизнеса свои законы.
— И это выйдет на диске? — спросила я, стараясь не раздражать ее и одним глазом косясь на бутылку.
— Вы воображаете, что я согласилась?
Я пожала плечами, не зная, что ответить, чтобы не обидеть ее.
— Наверное, это было оскорбительное предложение.
— Мягко говоря. У Джейка нет чувства композиции, и освещение у него всегда ни к черту.
Я едва сдержала улыбку. Хотелось выбросить из головы все вопросы, что крутились у меня в голове, и всласть посмеяться над этой несуразной примадонной, отказавшейся сниматься в порно не потому, что это унижало ее достоинство, а потому, что ей не нравился режиссер. Но я этого не сделала, понимая, что один из них врет. Либо Джейк, либо Вероника. И тот, кто врет, убил Лисбет.
— А что было дальше?
— Я ушла, — возмущенно ответила Вероника. — Джейк включил камеру, и они прямо вцепились друг в друга. Ни намека на художественность или эротику, просто… — Она осеклась, поняв, что проболталась. Выходит, она оставалась там дольше, чем позволяло ее возмущение. — Я ушла.
— С бутылкой шампанского.
— Я не хотела оставлять ее Джейку и Лисбет. Кроме того… — Она снова повернулась, взглянула на бутылку и залилась слезами. Сам Станиславский или Павлов не сумели бы выдрессировать ее лучше.
В зеркале я увидела Эбби, появившуюся в дверях у меня за спиной. Я подумала, что мне пора выметаться, но она ничего не сказала, лишь молча смотрела на плачущую исполнительницу главной роли.
— Потрясающе, Вероника, — прошептала она. — Постарайся запомнить. Нам это пригодится.
Вероника улыбнулась сквозь слезы:
— Правда? Тебе нравится?
