углу — прошлый четверг. Я вынула открытку. Под надписью «ПОЗДРАВЛЯЮ» крупными печатными буквами было выведено: «УЙДИ И ЖИВИ». Подписи не было.
Я показала открытку Трисии и Кэссиди.
— Я знаю, что в театре есть свой язык, но как понимать «Уйди и живи»?
Кэссиди взяла открытку.
— Да как ни понимай, это угроза. Или ультиматум.
Трисия тоже взглянула на открытку.
— Вероника Иннз встречалась с Дэвидом до того, как он познакомился с Лисбет.
— И она репетировала главную роль, пока ее не отдали Лисбет, — добавила Кэссиди.
— Твой поклонник-актер не говорил тебе, что Лисбет собиралась уйти из шоу, а потом передумала? — спросила я у Кэссиди.
Она кивнула.
— Возможно, Вероника угрожала ей, чтобы заставить отказаться от роли. Лисбет сперва поддалась, но потом передумала.
— Значит, ее убила Вероника? — обрадовалась Трисия. Спохватившись, она прикрыла рот рукой, будто не сумела сдержать отрыжку. — Извините. Просто я…
— Не хочешь, чтобы это был Дэвид. Мы знаем. — Я потрепала ее по плечу и посмотрела на часы. — Так, а куда режиссер идет после репетиции?
Кэссиди затрясла поднятой рукой, как рвущаяся к доске школьница.
— Я знаю, я знаю. — Она покопалась в сумочке и вытащила оттуда спичечный коробок. — В бар, где барменом брат помрежа, и, если ты из театра, он щедрой рукой плеснет тебе пива.
Скорее тяжелой рукой, если судить по манерам Эбби. Но к тому времени, когда мы попали в «Последнюю кружку», темный шумный бар, отделанный медью и дубом, в нескольких кварталах к северу от театра, она уже подобрела и даже обрадовалась нам. Наверное, успела пропустить пару кружек. Как бы там ни было, она выглядела довольной и дружелюбной, сидя у бара в компании таких же бледных молодых женщин. В первый момент я ее даже не узнала — так преобразила ее улыбка.
— Ага, это вы хотели сорвать мне репетицию! — весело закричала она, грозя нам с Кэссиди пальцем. Потом она заметила Трисию. — А вас почему не было?
— Простите, я была занята, — ответила Трисия.
— Хорошо, что мы вас застали. Вероника здесь? — спросила я. Едва войдя, мы огляделись по сторонам и не заметили ее, но я хотела удостовериться.
У Эбби вытянулось лицо:
— Вы пришли к ней?
— Нет, мы пришли к вам. Я просто спросила, здесь ли она.
Эбби треснула кулаком по стойке:
— Нет. Я отправила ее домой отсыпаться. Она измотана после этого уик-энда. Ну и дура же я была, что позволила им поехать на вечеринку. Хотя мне удалось выкроить время для дополнительной репетиции с мужским хором. У них никак не получается петь в унисон, и это сводит на нет весь эффект от сцены в бассейне, где…
— Эбби, я хотела поговорить с вами, — ласково перебила я ее, не желая ни портить ей настроение, ни выслушивать рассказы о репетициях. Женщины, сидевшие рядом с ней, придвинулись поближе, но Кэссиди и Трисия отвлекли их, спросив, что лучше заказать.
— Как мило, — обрадовалась Эбби.
— О Веронике и Лисбет.
Эбби заговорщически наклонилась ко мне:
— Я тоже готова помочь вам с памятным диском.
Я чуть было не спросила, о чем это она, но вовремя опомнилась и не выдала себя.
— Отлично. Но прежде расскажите мне, почему Лисбет отказалась участвовать в вашем шоу.
— Зачем? — пьяно изумилась Эбби.
— Если ее что-то не устраивало, — импровизировала я, — то, наверное, не стоит включать в диск песню из шоу.
Эбби выпрямилась и оказалась на два дюйма выше, чем я ее представляла.
— Наше шоу? На вашем диске?
— Мы пока только обсуждаем такую возможность.
— Она не из-за шоу расстроилась, а из-за Вероники. В пятницу днем она позвонила мне из Саутгемптона и сказала, что уходит, потому что застукала Веронику и Дэвида.
— Застукала?
— Ну да. Поймала с поличным. С голой задницей. Как-то так. «В процессе», — сказала она.
— Веронику и Дэвида. В пятницу днем, — повторила я.
Она энергично кивнула.
— Я предложила выгнать Веронику, но Лисбет сказала, что не хочет участвовать в шоу, которое будет напоминать ей о случившемся. Я умоляла ее подумать, не торопиться. Она была та-а-ак хороша!
— В этой роли?
Эбби опять энергично тряхнула головой.
— Для кассы.
— Но не в роли?
Эбби так скривилась, что ее нижняя губа едва не коснулась кончика покрасневшего носа.
— Да какое там. Вероника тоже не бог весть что, но она просто гений по сравнению с Лисбет. Мир праху ее.
Я кивнула.
— И что дальше?
Эбби шумно вздохнула.
— Позже Лисбет перезвонила мне и сказала, что объяснилась с Дэвидом, он извинился, и она остается.
И Вероника потеряла не только роль и бой-френда, она разом лишилась всего. Вопреки всем усилиям. Несмотря на предъявленный звезде ультиматум и секс с бойфрендом.
— Надо думать, Вероника расстроилась, проиграв недостойной сопернице.
Эбби подперла рукой подбородок:
— Вероника подняла шум: мол, пусть Лисбет старается изо всех сил, иначе она отберет у нее роль. Как будто такое возможно.
— Но ведь так и случилось.
Эбби стиснула подбородок и посмотрела на меня более трезвым взглядом, распахнув глаза. В ответ мои глаза сочувственно увлажнились.
— А ведь правда. Желание Вероники исполнилось.
На что она ради этого пошла, вот в чем вопрос. Поблагодарив Эбби за помощь, я обещала сообщать ей, как продвигается работа над диском, и убедила Трисию и Кэссиди расстаться с костюмершей и осветительницей, в чьей компании они распивали текилу, и уйти со мной. Помахав им на прощание и пообещав прийти на премьеру, мы наконец вышли на улицу.
Я надеялась, что на свежем воздухе мне станет легче, но не тут-то было. Стояла сырая и душная ночь, лето пришло в город раньше срока, и весна отступила под его натиском. Липкий воздух казался тяжелым. А может, это была тяжесть иного рода.
Трисия махнула рукой, останавливая такси.
— Ну и что она рассказала?
Я медленно перевела дух, но не почувствовала облегчения.
— В пятницу твой брат занимался сексом с Вероникой Иннз.
Она резко опустила руку и обернулась ко мне с такой яростью, что проходившая мимо парочка шарахнулась в сторону, словно увидев атакующего ниндзя.
— Что ты сказала?
— Повторить?
