внизу с коллегами. Донован пока не объявлялся, но я и не жаждала его видеть. Даст бог, к тому времени, когда он появится, у копов не останется ко мне вопросов. Вообще-то обычно мне не везет, но я всегда надеюсь на лучшее.
— Так чего же мы ждем? — спросила Кэссиди. — Я, конечно, не против посидеть с тобой в больнице, Молл, но это все-таки не совсем то место, где хочется вести беседы.
— Мне бы перед уходом еще разок поговорить с Венди.
— Надо же какая удачная мысль тебя посетила, — мрачно заметила Кэссиди, — тем более что она сейчас тебе прям все расскажет.
— Не думает же она, что это я во всем виновата.
— Но ведь ты, кажется, подозреваешь ее в убийстве Гарта?
— Да, но я ей пока об этом не говорила. И уж тем более Питеру. Питер явился по собственной инициативе, и Ронни выстрелил в него по собственной инициативе, а я тут всего лишь случайный свидетель, вот и все.
— Появление в любом заданном пространстве дополнительного кварка влияет на результат независимо от степени видимости взаимодействия, — изрек Аарон.
— Значит, я что-то вроде элементарной частицы? — спросила я, не зная, считать ли это комплиментом или оскорблением. Учитывая сегодняшние повороты, имело смысл не ограничиваться предположениями.
— По-моему, вы скорее реактивный агент, но выводы пока делать рано, — сказал Аарон так, будто знал меня не первый день.
— Пару раз я о тебе упоминала, — пояснила Кэссиди.
— Вот разберусь с этой неприятной историей и тоже кое-что вам расскажу, — пообещала я продолжавшему улыбаться Аарону.
— Вообще-то мы явились тебя спасать. Поехали отсюда, — сказала Кэссиди.
— Честное слово, мне очень надо поговорить с Венди. Да и с Питером, наверное, тоже следовало бы, — сказала я, прекрасно понимая, какую бурю негодования вызовут мои последние слова. И конечно, подруга испепелила меня взглядом. — Я уже пыталась увидеться с ним сразу после операции, но меня вытурили из палаты. Конечно, — вдруг воодушевилась я, — стоит попытаться еще раз, тем более что пришел его брат. Как ты считаешь?
Не успела Кэссиди возразить, как я взяла Аарона под руку, и он, озадаченно улыбаясь, повел меня в сторону старшей медсестры, охранявшей вход в реанимацию, словно страж лондонского Тауэра, только облаченный в белый полиэстер. Эта дама внушала опасение и своими необъятными размерами, и манерой держаться. Всем своим невероятно деловым видом она будто говорила: «Так ли важно то, из-за чего вы собираетесь меня побеспокоить?» Мы храбро притормозили возле нее, и Аарон замедоточил:
— У вас на излечении находится мой брат Питер Малкахи.
— Он пока не переведен в терапию, — сказала медсестра, изо всех сил стараясь показать, что не узнает меня.
— Могу я его навестить?
Она осуждающе посмотрела на нас с Кэссиди:
— Вы сможете держать в узде свою группу поддержки?
— Постараюсь. Между прочим, это моя жена и его подруга, — сказал Аарон. Я хотела оглянуться, чтобы посмотреть на реакцию Кэссиди, но не осмелилась, опасаясь все испортить.
Медсестра, презрительно фыркнув, провела нас через весь зал, где среди задернутых шторами боксов сновали люди, в дальний угол, в котором лежал забинтованный по пояс Питер. Со всех сторон из него торчали какие-то трубки. Увидев нас, он хотел было улыбнуться, но его рот перекосило. Медсестра объявила, что к нему пришел брат, и Питер, у которого были только сестры, кивнул с полусонным воодушевлением.
— Привет, братишка! — поздоровался он с Аароном.
Медсестра жестами показала, чтобы мы держались поближе к кровати больного, и стала задергивать штору у нас за спиной.
— Ему ввели обезболивающее. На всех оно действует по-разному. — Оказавшись позади меня, она сурово добавила: — В вашем распоряжении всего несколько минут, и если из-за вас возникнут проблемы, я попрошу полицейских, которые сейчас здесь находятся, выставить вас отсюда под зад коленом. — И она удалилась, решительно задернув штору и полностью отгородив нас от внешнего мира.
— Ну ты даешь! — прошептала Кэссиди. — Едва здесь появилась и уже заработала такую репутацию.
— Спасибо, что пришли. Это так много для меня значит, — вдруг зафонтанировал Питер, будто принимал пришедших к нему на день рождения гостей, а не лежал на больничной койке с огнестрельным ранением.
— Питер, мы не забираем тебя домой.
— Почему? Заберите, пожалуйста! Я буду хорошо себя вести.
— Некоторое время тебе придется провести в больнице, — сказала я ласково.
— В этом нет никакой необходимости! Я уже чувствую себя гораздо лучше.
— Интересно, что он скажет, когда закончится действие болеутоляющего? — заметила Кэссиди.
Я почему-то чувствовала ответственность за то, что с ним приключилось, и во искупление решила сделать ему приятное.
— Мы можем позвонить, кому скажешь.
Питер неуклюже нащупал руку Аарона.
— Брат здесь, и это самое главное.
— Питер, прекрати валять дурака, — потребовала Кэссиди.
Питер перевел на нее затуманенный взор.
— Ты в курсе, что я ранен? Или ты это и сделала?
— К сожалению, нет, — сказала Кэссиди и повернулась ко мне: — Должна заметить, это серьезное заявление, Молли. Ты не зря проведешь здесь время.
Я жестом попросила ее потерпеть еще чуть-чуть.
— Питер, скажи, что ты хотел найти в квартире Ронни?
— Документы Пентагона, — снова не сдержалась Кэссиди.
— Пистолет, из которого стреляли в Гарта. И я его обнаружил. Правда, пришлось пожертвовать собой. — У Питера все заметнее закрывались глаза и заплетался язык. Силы, потраченные на то, чтобы очнуться от анестезии, быстро иссякали.
— Нет, это не тот пистолет. Ронни сразу же сдал оружие полиции. Он стрелял из пистолета девятого калибра, а Гарт убит пулей калибра семь и восемь десятых.
— Ну, тогда первоначальный план слияния. Кимберли говорит, его сильно изменили, и это вывело Ронни из себя. — Совершенно обессилев, Питер упал на подушки.
Я не сразу поняла, о ком идет речь.
— Ты имеешь в виду секретаршу? Племянницу Ронни?! Это и есть твой внутренний источник?
— А ты — моя самая любимая девушка. — Питер отпустил руку Аарона и, схватив мою, сжал крепче, чем казалось возможным в его состоянии.
— Очень приятно, — пробормотала я, пытаясь освободиться, но, как это бывает с китайской бамбуковой игрушкой-ловушкой, чем больше я старалась, тем сильнее он меня держал.
— Я люблю тебя, Молли! — Питер потянул меня за руку, пытаясь снова принять сидячее положение, но все кончилось тем, что я потеряла равновесие и почти ткнулась носом в кровать как раз в ту секунду, когда вошла Трисия.
— Мы не помешали? — спросила она с присущим ей апломбом.
— Черт побери, а семья-то у меня прямо на глазах растет, — лениво растягивая слова и прищурившись, произнес Питер.
Трисия стояла в просвете между шторами, а из-за ее спины, сунув одну руку в карман, а другой пощипывая нижнюю губу, на меня уставился Кайл. Я никак не могла взять в толк, как он здесь оказался: я ему не звонила. Что, конечно, могло вызвать осложнения, потому что Кэссиди и Трисии я позвонила сразу.
