Ему я не стала звонить по одной простой причине — здесь был Питер, а мне не хотелось, чтобы он узнал, что я находилась рядом с Питером. А еще очень не хотелось, чтобы он узнал, что я снова оказалась там, где было оружие.
В моей жизни случались события, которые настолько ярко врезались в память, что при воспоминании о них я до сих пор вздрагиваю. В третьем классе, например, на рождественском утреннике меня вытолкали на сцену — сцены я боюсь до сих пор. А в одиннадцатом я подумала, что Том Гарретт решил пригласить меня на выпускной вечер, хотя на самом деле он подошел ко мне, чтобы поговорить о моей лучшей подруге. С тех пор, прежде чем ответить на обращенный ко мне вопрос, я задаю кучу наводящих вопросов. Или в колледже — я влетела в свою комнату, как раз когда моя соседка занималась любовью с двумя студентами, — теперь, прежде чем войти, я всегда стучусь в дверь. Вот и этот случай наверняка оставит след в моей памяти.
— Похоже, вы считаете больницу подходящим местом для тусовок? — Наша медсестра рывком раскрыла шторы и указала нам на выход.
— Но ведь мы одна семья, — попробовала было возразить Кэссиди.
Медсестра одарила нас слащавой улыбкой, давая понять, что мы ее не провели.
— Да будь вы, уважаемая, хоть Иисусом Христом со всеми его апостолами, я бы все равно вышвырнула вас вон. Вас здесь слишком много. Уходите, дайте больному отдохнуть.
— А Молли может остаться? — скорбно произнес Питер.
— Нет! — в один голос ответили Кэссиди и Трисия, оттолкнули меня, чтобы он не мог до меня дотянуться, и последовали за мной к двери. Шествие замыкали Аарон и Кайл. Я слышала, как Аарон говорит Кайлу, что он «новый друг Кэссиди», и затаила дыхание, когда, помолчав, Кайл представился моим другом. Может, он и не так сердит, как мне показалось?
— Зачем ты притащила с собой Кайла? — зашептала я Трисии на ухо, стараясь скрыть волнение.
— Он был рядом, когда от тебя пришло сообщение. Не могла же я от него сбежать — это вообще был бы верх глупости.
— Он был рядом? — повторила Кэссиди не так тихо, как мне того хотелось.
— Хотел посоветоваться, что подарить Молли на день рождения.
— Это за полгода до столь знаменательного события! — пробормотала Кэссиди.
Трисия пожала плечами и начала выискивать у себя заусенцы — верный признак, что она лжет.
Но сейчас было не до уточнений. Когда мы снова оказались в приемном покое, я повернулась к Кайлу и, указав на стоящие в стороне от траектории движения стулья, спросила:
— Давай поговорим?
— Могу я к вам присоединиться? — раздался голос.
— Нет, — отрезал Кайл прежде, чем я сообразила, что вопрос исходит от появившегося невесть откуда Донована. Кайл взял меня под локоть и решительно повел в указанном мной направлении.
— Тебе еще не пора? — спросил он тихо, отпуская мою руку.
— Но я хотела поговорить с Венди…
— Ты не поняла вопроса.
Он замолчал, давая мне возможность поразмыслить над тем, что он имел в виду. Меня вдруг осенило, что он говорит не о происходящем сейчас.
— Хочешь сказать, не пора ли мне заканчивать со статьей?
— Нет. Не пора ли прекратить лезть на рожон и подставлять себя под пули?
Я чуть было не возразила, что в меня-то как раз никто не стрелял, но благоразумно решила оставить эту фразу при себе.
— Я всего лишь хочу написать статью, — сказала я просто.
— А чего хочет Малкахи?
— Опередить меня.
— Что еще?
— Больше ничего.
— Тогда почему я только сейчас узнаю, что он снова появился на горизонте?
— Потому что я не считала это заслуживающим внимания. — Что, собственно, было чистейшей правдой. Или почти правдой. Вероятно, были и какие-то другие преграды (из области Фрейда, например), но для нас с Кайлом это не имело значения. — Я стараюсь от него отделаться.
Господи, почему он не видит очевидного!
— Я успел это заметить, — кивнул он, не глядя на меня. В его голосе было что-то такое, чего Я прежде не слышала.
— Ты ревнуешь? — спросила я, не сомневаясь, что он на это способен, и все-таки удивляясь.
— Нет, я в отчаянии. — Теперь он смотрел на меня, и его глаза горели страстью, которую я была бы счастлива видеть при более благоприятных обстоятельствах и наедине. — Когда начинаешь работать в полиции, довольно быстро понимаешь, как трудно защитить человека, который всячески этому противится.
— Но все совсем не так, — запротестовала я. — Я всего лишь хочу закончить статью. Ты же знаешь, что от этого многое зависит.
— Не слишком ли многое?
Пока я собиралась с духом и искала, что сказать в свое оправдание, в наш приватный диалог снова бесстыдно вмешался Донован:
— Прости, Эдвардс, что вмешиваюсь, но мне необходимо поговорить с этой леди, раз уж она такой великий мастер вести расследования и вообще молодчина. — Да, у некоторых нет ни ума, ни фантазии, и что бы они ни говорили, звучит это плоско, особенно когда они пытаются казаться остроумными. Все равно как вести машину без масла: получается только жуткий скрежет.
Я была готова встать на свою защиту, чтобы избавить от этой необходимости Кайла, но он заговорил первым:
— Она в полном твоем распоряжении. — И зашагал прочь, бросив через плечо: — Я должен вернуться на работу. — Я так и не поняла, кому была адресована последняя реплика, мне или Доновану.
Мне хотелось ринуться за ним, закричать, а то и заплакать, но передо мной с открытым блокнотом стоял Донован, а Кайл решительно удалялся, так и не оглянувшись. Я на секунду прикусила губу, чтобы сориентироваться в новых обстоятельствах, затем лучезарно улыбнулась Доновану профессиональной улыбкой журналиста:
— Что бы вы хотели от меня узнать?
— Кого искал Малкахи в квартире Уиллиса: его или вас?
— Нас с Питером Малкахи ровным счетом ничего не связывает, — сказала я с той решительностью, которую не услышал в моем ответе Кайл. — Я понятия не имела, что он собирается сделать. К тому же не стоит искать здесь заговор — это всего-навсего столкновение людей, чьи пути некстати пересеклись.
— Почему же вы тоже там оказались?
— Я работаю над статьей.
— А Венди говорит, вы ее преследовали.
— Я почувствовала, что она что-то скрывает. Скажем, что ее что-то связывает с Ронни. Как оно в конце концов и оказалось.
— И почему же она держала это в тайне?
— Вероятно, чтобы коллеги не считали ее стервой, которая воспользовалась представившимся случаем.
Брови Донована на секунду взлетели, но он воздержался от комментариев.
— Считаете, она имеет отношение к убийству?
— Пока не могу сказать. А что думаете вы?
— Что вы заблуждаетесь. Все ведет к Гвен Линкольн, и мы сумеем это доказать, как только обнаружим пистолет.
— Неудивительно, что вам нравится Венди. Они с Ронни не только горячо поддержат выдвинутую вами кандидатуру, но еще и кампанию соответствующую проведут, если вы их об этом попросите.
