что, пристрелят? Лица у них серьезные. Сначала я хотела бежать, но потом передумала. Убежать я всегда успею. Меня одолело любопытство. Никто ведь не кричал: «Хватайте Зинаиду Цареву!»
Обо мне вообще никто не упоминал. Поэтому я и решилась. Оставила сумки в кустах, а сама стала красться обратно к дому братьев. Риск, конечно, был большой. Я попыталась приладить на место печать, когда уходила, но только идиот не догадается, что она была сорвана.
Так и есть.
— О! Печать-то сорвали! — закричал поднявшийся на крыльцо мужчина.
— Видать, бомжи побывали, — раздался знакомый голос. — Обчистили небось.
Я обмерла: Коля! Раздвинула кусты и увидела, что братьев двое. Толя тоже здесь, просто он, как всегда, молчит.
— Точно бомжи?
— Тута их много ходит. По дачам шарят. Видать, согреться решили. — Коля сегодня был на редкость словоохотлив, наверное, потому что трезв.
И опять Пушкин оказался пророком:
Только я бы слегка переиначила:
Потому что с ними приехало много людей, в основном мужчин. Их действительно привалила целая толпа! Включая оператора с видеокамерой. И тут до меня дошло! Они же приехали проводить следственный эксперимент! А вовсе не по мою душу! Это простое совпадение, что я оказалась здесь именно в этот момент.
Ну конечно! Следствие забуксовало. Братья во всем признались, но ни черта не помнят. Не могут в деталях описать, как убивали Анжелу. Их и привезли на место преступления, дабы освежить им память. Потому что суду нужны доказательства, а ментам работа. Вот служители закона и решили провести день на природе, плевать, что погода дрянь.
— Околеем мы здесь, — хмуро сказал кто-то, словно в подтверждение моих слов. Всю неделю, как я уже сказала, лили дожди, все вокруг было напитано водой, а в деревенском доме это особенно заметно. Холод идет из подпола, залитого водой, через щели в бревенчатых стенах, сквозь прогнившие рамы. Если «гости» не затопят печь, то долго не протянут.
— Не боись, согреемся потом! — заржал огромный мужик в милицейской форме. Погоны я издалека не разглядела, поэтому не могла определить, в каком он звании. Может, участковый? Я попыталась вспомнить, как выглядит наш участковый, но сообразила, что никогда его раньше не видела. У нас с Иван Иванычем, когда мы жили вместе, не возникало проблем, которые приходилось бы решать с привлечением участкового.
Да и какая мне разница, кто все эти люди? Я надеялась, что раз они мерзнут, тянуть кота за хвост не станут. Быстренько провернут дело и уедут греться. Так и вышло.
— Ну че? Начнем? — раздался недовольный голос самого тучного. Видимо, он и был здесь главным. И из теплой машины вылез последним, что лишний раз подтверждало его статус: большой начальник.
Мой старый знакомый, следователь, который вел мое дело, тоже был здесь. Присутствовал при следственном эксперименте, что неудивительно. Это ведь он указал на странности в деле и усомнился в убийстве Анжелы. Женщина в этой компании была всего одна, и я догадалась, что именно она и будет играть роль трупа. Мулатку они не нашли, но на лице у «жертвы» лежал такой густой слой тонального крема, что я в очередной раз за этот день удивилась. Зачем она так накрасилась? То ли впрямь под Анжелу загримировалась, то ли у нее свой интерес.
К моему огорчению, я не могла попасть вместе с ними в дом, и какая-то часть действа под названием «следственный эксперимент» прошла без моего участия. Пришлось мерзнуть в кустах, но, на мое счастье, выглянуло солнышко. После недели беспрерывных дождей октябрь решил наконец порадовать жителей Подмосковья бабьим летом. Я потихоньку стала согреваться. Похоже, фортуна и мне улыбнулась.
В доме компания не задержалась. Сначала на крыльцо вышел оператор и стал спиной, очень медленно, ступенька за ступенькой, спускаться вниз, не выпуская из объектива братьев, которые несли «труп».
— Ну че? — хмуро спросил тучный. — Именно так все и было?
— Ага, — сказал Коля, пытаясь отдышаться. Толя, как всегда, промолчал.
«Анжелу» положили на землю.
— Врете же! — не выдержал мой следователь. Я готова была его расцеловать, потому что он вполне годился на роль героя. — Вы утверждаете, что убили ее в доме и вынесли труп наружу?
— Ага!
— Почему же тогда там нет ни единой капли ее крови? Вы что, полы мыли?
— Ага!
— И крыльцо тоже? — ехидно поинтересовался мой герой.
— Ага!
— Вы же были пьяные в стельку! Ну не верю! Не верю я, что в таком состоянии можно так чисто вымыть пол!
— А может, Переверзева мыла? — предположил тот, что был предположительно участковый. — Она же сюда потом приходила.
— Все равно хоть капля крови должна была остаться. Эксперты здесь все прочесали. Чисто. И потом, Панины, где вы ее раздели перед тем, как убить?
— В доме! — уверенно ответил Коля.
— Чушь! Тогда вопрос: зачем раздели?
— Ну, дык… — братья переглянулись.
— Может, они хотели вступить с ней в интимную связь? — предположил кто-то. — Девушка была очень красивой.
Толя хмыкнул. Это был первый звук, который он издал.
— А почему тогда не вступили?
— А может, у них того… — кашлянул участковый. — Мужской силы не хватило?
— И они ее застрелили, так?
— Так! — кивнули братья.
— А где кровь?
— Слушай, хватит тебе докапываться! — Тучный мужик в штатском хлопнул по плечу моего следователя. — Они же во всем признались, все показали. А детали… — он поморщился, — кого они волнуют?
— Хорошо. Пойдем дальше. Панины, куда вы ее понесли?
Братья неуверенно начали оглядываться.
— Так здесь же тачка стояла! — подсказал кто-то.
— Ага! — кивнули братья.
— В ней тоже не нашли ни капли крови, — ехидно сказал следователь. — Панины, ее вы тоже мыли?
— Ага!
— С мылом или со стиральным порошком?
— Мы не помним, — сказал за обоих Коля.
— Что за бред! — рассердился мой герой. — Ну, давайте сюда тачку. Лена, ты пока лежи, — велел он
