— …надо себя поберечь. Все будет хорошо. Да?
Ева кивнула. Танец кончился, они вернулись на свое место. Виктор Петрович уже был там. Глянув на Колю, он быстро отодвинул скомканную белую салфетку со следами красного карандашика для губ на самый край стола. Выражение его лица Краснов так и не понял.
— Нам надо поговорить, — сказал он.
Ева молча взяла со стола свой алый клатч.
— Уходишь? Совсем? — спросил ее Фонарин.
Она кивнула.
— Ночевать дома будешь?
Еще один кивок.
— Я поздно вернусь, возможно, не один. Ты не обращай на нас внимания и вниз не спускайся. Отдыхай, девочка.
Ева ушла, они остались за столиком вдвоем.
— Разговор серьезный, я понимаю? — спросил Фонарин.
— Да.
Виктор Петрович тут же отключил свой мобильный телефон:
— Подождут. Говори.
Певец сделал ответную любезность: отключил и свой мобильник.
— Ну, так что там у тебя? — спросил Фонарин.
— Помните, вы говорили, что я не знаю, как пугают? Теперь знаю. А еще вы сказали: «Если это случится, ты помни, к кому пойти».
— Было такое.
— Я пришел к вам. Что мне делать, Виктор Петрович?
— В чем твоя проблема? Деньги?
— Нет.
— Человек?
— Да.
— Ну, тогда это просто: нет человека, нет проблемы.
«Нет человека…» Николай боялся, что такая мысль может прийти ему в голову. Но после того, что сегодня случилось…
— Меня преследует одержимый. Настойчивый поклонник, человек с психическими отклонениями. Он неглуп, материально обеспечен, его нельзя подкупить, нельзя переключить на что-нибудь другое. Он слышит голоса. Я его боюсь.
— Ну, тогда от него надо избавиться.
— Как?
— Убить.
— Вы хотите, чтобы я…
Фонарин рассмеялся:
— Это дело профессионала.
— Но где же я его найду?
— Я могу устроить тебе встречу.
— Ситуация критическая. Когда?
— Да хоть завтра.
— А это действительно профессионал?
Фонарин снова рассмеялся:
— Я с другими дела не имею. Рекомендации самые надежные. Мужики побывали на Кавказе, а там стрельба на поражение — это работа. Плохо ее выполняешь, значит, не выживешь. Парень, с которым меня недавно свели, вернулся оттуда год назад. Причем целый и невредимый, сохранивший здравый рассудок, что особенно ценно. Как и всем в этой жизни, ему очень нужны были деньги, а работу он знал только одну: стрельбу на поражение. На нее всегда есть спрос. Сначала парень выполнял заказы сам, потом подтянул к себе других, тех, кто мозгами послабее. Теперь живет очень даже неплохо, в большом доме, ездит на хорошей машине, сам грязную работу не выполняет, только бабки собирает с клиентов.
— Зачем вы мне все это рассказываете?
— Он подыщет тебе самого надежного человека. Как с деньгами?
Николай достал из внутреннего кармана пиджака плотный сверток:
— У меня с собой. Сто пятьдесят тысяч долларов.
— Да ты, оказывается, подготовился! А говорил, что не знаешь, как решить проблему!
— Эти деньги нужны были для другого. Но теперь я передумал.
— А что за клиент?
— Мой ровесник. Без определенного рода занятий. Отец — бизнесмен, мать работает в администрации маленького провинциального городка, они не москвичи. И он пока не москвич. По сути никто.
— Тогда многовато денег будет.
— Нет уж, возьмите все.
— Хорошо.
Фонарин равнодушно взял сверток, сунул его в карман пиджака:
— Вообще-то я не выступаю как посредник в таких делах. Только ради тебя, Коля. И ради Евы. Завтра приходи сюда в это же время. Он будет сидеть за этим столиком, я предупрежу обслуживающий персонал. Дело пяти минут.
— Спасибо, Виктор Петрович. Почему вы это делаете? Ведь я и Ева… — Он посмотрел на скомканную салфетку.
— Вот именно.
Фонарин поднялся:
— Ты извини, но мне пора. Еще одна важная встреча. Если хочешь меня отблагодарить, первым делом забудь про Сашу. Не было его.
— Да. Хорошо.
— Об остальном поговорим после.
— Вы имеете в виду конкурс двойников?
Виктор Петрович кивнул.
— Я все сделаю, как вы скажете, — пообещал солист «Игры воображения».
— Я рад, что ты взялся за ум. С твоим характером, Коля, лучше плыть по течению, чем против него. Потому что оно сильнее. А там, глядишь, вынесет на широкие просторы. Река-то, она вот, вокруг тебя, — Виктор Петрович кивнул на яркие буквы, горевшие над сценой: «Эридан».
«Откуда он знает про Сашу? Ева сказала? И почему его это так волнует?» — напряженно подумал Коля. Бизнесмен дружески похлопал его по плечу:
— Отдыхай. — И ушел.
Солист «Игры воображения» вдруг почувствовал себя несчастным. Только что он решил убить человека. Пусть не своими руками, но это ничего не меняет. Он, Николай Краснов, всю жизнь считавший себя хорошим честным парнем, решил отправить на тот свет своего ровесника, однофамильца, мало того, земляка…
— Еще что-нибудь будете заказывать?
— Что?! — Он вздрогнул и испуганно посмотрел на официанта. — Заказывать? Нет. Счет, пожалуйста.
— Заведение платит, — улыбнулся официант.
Это ведь ресторан Фонарина.
«Оказывается, я кругом ему должен», — грустно подумал Николай, направляясь к выходу.
Потом резко развернулся, подозвал официанта:
— Кажется, здесь есть другой выход?
— Конечно.
