- Что здесь написано?
- Это приговор, - пояснил гость. - Кернер Эдуард Эрихович, то есть я, приговорен Особым Совещанием СССР к 25 годам лагерей за шпионаж в пользу Германии.
- Вы были нашим шпионом?
- Нет, господин комендант. Я ни чем не провинился перед большевиками. Для того чтобы стать шпионом в России, не нужно что-либо делать. Достаточно быть немцем.
'Не врет! - мысленно отметил Краузе. - Это хорошо. Но разобраться следует'.
- Клаус! - позвал он. - Пригласи Ланге! - велел, когда денщик показался в двери. - Садитесь, герр Кернер! - предложил гостю. - Так зачем вы пришли?
- В первую очередь показать вам продукцию местных селян, - ответил Кернер, присаживаясь на самый дальний от стола стул. 'Знает свое место, - отметил Краузе. - Его хорошо воспитали'. - Во-вторых, если продукты понравятся, договориться о поставках.
- Сколько вы можете предложить?
- Я знаю лишь возможности деревни, где сейчас живу. Тридцать килограммов коровьего масла ежедневно, к примеру.
- Тридцать? - изумился Краузе.
- Близ деревни расположена ферма, сотня коров. Удои и жирность молока у русских не такие, как в Германии, зато есть сепаратор и маслобойка.
'Клаусу с большим трудом удается раздобыть немного масла офицерам к завтраку, - лихорадочно размышлял Краузе. - Солдаты едят маргарин. Они будут благословлять меня. Излишки масла можно солить и отправлять в Германию. Жиры в фатерланде по карточкам, а тут такое богатство…'
- Что хотите взамен? - сердито спросил Краузе, заметив, что Кернер внимательно наблюдает за его мимикой.
- Я слышал, господин комендант, немецким командованием установлены твердые закупочные цены…
- Русские не спешат ими воспользоваться! - возразил Краузе.
- Большевики отучили крестьян доверять деньгам. При старой власти в сельской местности была широко развита меновая торговля. Они называли это потребительской кооперацией. Селянин относил в специальный пункт излишки продуктов и получал взамен товары по своему выбору: мыло, соль спички, ткани, керосин…
- Вы предлагаете организовать нечто подобное?- понял Краузе.
- Именно, господин комендант! Надеюсь, у армии великой Германии накопилось много трофеев. Большевики бежали так быстро! Если вы доверите, я стану посредником в этом обмене. Буду привозить в Город продукты, забирать товары… Сами понимаете, мы можем установить цены, какие наилучшим образом вознаградят нас за труд…
'Проще говоря, он предлагает грабить селян и делиться со мной прибылью, - понял Краузу. - Почему бы и нет? Даже в Германии такое сходит с рук, а здесь Россия…'
- Разумеется, господин комендант будет каждый день получать кувшин свежих сливок и совершенно бесплатно, - добавил гость, по-своему истолковав молчание гауптмана. - Селяне, приютившие меня, будут счастливы…
- Вы, случайно, не еврей? - не удержался Краузе.
- Кто здесь еврей? - послышался веселый голос, и в комнату вкатился офицер в черной форме - оберштурмфюрер Ланге. Вопреки своей фамилии (Ланге - большой), глава СД Города был мал, зато кругл и подвижен. Его румяное лицо светилось постоянной улыбкой. С такой же улыбкой, вспомнил комендант, Ланге неделю тому расстреливал пойманных в Городе коммунистов. При появлении эсесовца, Кернер встал и поклонился.
- Господин комендант имеет в виду меня.
- Не похож! - бросил Ланге и протянул руку. - Документ!
Копию приговора он изучал тщательно (гость понял: эсесовец знает русский).
- Подлинник! - заключил Ланге, но бумагу не вернул. - Откуда это у вас?
- Вручили в тюрьме. У большевиков так принято.
- Как вы сбежали?
- Нас эвакуировали в Смоленск. Пешком. На колонну налетели немецкие самолеты, заключенные стали разбегаться. Охрана стреляла, но мне повезло…
- Это правда! - подтвердил Ланге, поворачиваясь к Краузе. - Я был там, спустя пару дней. Дорога усеяна трупами. Сказали: никто не уцелел!
- Некоторым удалось. Мы ушли вдвоем: я и уголовник по имени Коля.
- Где он?
- В лесу мы разделились. Коля не хотел идти со мной дальше: уголовники не любят политических. Позже я слышал: его убили селяне.
- За что?
- Грабил…
- Правильно сделали, - заключил Ланге. - Чтоб грабить на этой территории, надо спросить разрешения. Почему селяне не тронули вас?
- Я не грабил…
- Но они дали вам одежду, продукты, повозку… Это ваша лошадь привязана к забору?
- Моя, герр офицер! Селяне напуганы и растеряны: одна власть исчезла, новой они опасаются. Я убеждал их, что немцы - культурная нация, что они, в отличие от большевиков, не будут угнетать простых людей. Нужно лишь повиноваться и соблюдать порядок…
- Вы слушали речи Геббельса?
- Нет. Но я предполагал…
- Правильно полагали!
- Словом, они накормили и одели меня. Поручили съездить в город и договориться о сотрудничестве.
- Что вы предложили коменданту?
- Поставку продуктов.
- И только?
- Другое не в моей компетенции.
- Вы слишком долго жили с большевиками! - рассердился Ланге. - Они приучили вас бояться. Вкусно кормить немецких офицеров - это правильно, но мало. Вермахт, сокрушающих большевиков на полях сражений, нуждается в продовольствии. Вокруг города созрели хлеба. Их нужно убрать, обмолотить, и привезти на склад. Центнер зерна с каждого засеянного гектара, четыре курицы и сто яиц со двора - обязательные поставки. Остальное можно продавать… Вы хотите быть гражданином Великой Германии?
- Да!
- Берите в свои руки управление заготовками! Вы жили в этой стране, знаете язык, людей, обычаи…
- Мне нужны полномочия.
- Получите!
- Понадобится вооруженная охрана. В лесах скрываются разбитые большевики.
- Наберите в селах достойных людей и приведите в Город. Принесут присягу фюреру, мы дадим им белые повязки с надписью 'Полиция' и оружие. Склад забит трофейными винтовками… Разумеется, вы будете нести полную ответственность за тех, кого отберете. Право зваться немцем надо заслужить. Согласны?
- Да, герр офицер!
- Тогда запоминайте! Наш фотограф уехал в округ, но через улицу живет еврей, который делает снимки для документов. Берет дорого, но делает быстро. Мы пока разрешаем. К обеду принесете два фото, получите аусвайс и документ о полномочиях. Через день я жду ваших добровольцев. Потом последуют более подробные инструкции. Идите!
- Слушаюсь!
- Вдруг он шпион? - вздохнул Краузе, когда гость ушел.
- Шпион предъявил бы безукоризненные документы, - хмыкнул Ланге. - Разумеется, с большевистской точки зрения безукоризненные. Мне приходилось их видеть. Русские не умеют шпионить. Они прозевали начало войны, их армии бегут, солдаты и офицеры сдаются в плен. Коммунисты на допросах показывают, что еще несколько лет назад у них была создана отличная система противодействия оккупации страны. Приготовлены склады оружия, амуниции и продовольствия для партизанских отрядов, назначены руководители подполья, проводились учения… Но потом Сталин решил, что это не патриотично - допустить врага на свою территорию. Склады ликвидировали, систему разрушили…
- Но дать полномочия первому встречному…
- Наша армия стоит у Ленинграда и Смоленска. Через месяц-другой война закончится. У нас нет времени. Вы читали приказ о поставках? Чем быстрее хлеб, мясо, молоко и яйца начнут поступать на склады вермахта, тем больше почета будет тем, кто это организовал. Если Кернер нас подведет, мы расстреляем его - только и всего. Вам, Краузе, нет нужды делать карьеру, вас ждет поместье тестя. Мне нужно заслужить расположение командования…
Комендант не ответил.
- Не обижайтесь, Эрвин! - усмехнулся Ланге. - Я человек простой, говорю, что думаю. Кстати, ваш денщик, разбудив меня спозаранок, пообещал отличный завтрак из свежих продуктов. Где они?
- Клаус! - позвал Краузе…
***
Кернер-Крайнев, выйдя от коменданта, отвязал вожжи от забора. Часовой у крыльца сделал ему знак, Крайнев достал из корзины, прикрытой соломой, два яйца и отдал их солдату. Часовой тут же разбил носики о приклад, выпил яйца, пустую скорлупу бросил в палисадник. Подмигнул Крайневу.
- Приезжайте чаще!
- Теперь буду! - пообещал Крайнев.
Из дверей выскочил Клаус, сунул Крайневу пустую корзину.
