вдруг заржал. — В городе Сочи темные ночи…
Милиционер оглянулся на Тамару. Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Н-не надо, — сказал он Петро. — Не надо, Петро, жопой чувствую, не надо…
— Ладно, — вздохнул Петро и, спрыгнув на землю, обошел кругом машину и сел рядом с водителем.
Милиционер запер дверцу, уселся напротив Тамары и постучал в зарешеченное окошко кабины:
— Поехали!
Тамара закрыла глаза.
Глава 12
А когда открыла их, «газик» въезжал во двор районного отделения милиции.
«Господи, — вяло шелестело в голове Тамары. — Надо же такому случиться — все шло нормально, и вдруг какая-то сумасшедшая старуха, вбившая себе в голову, что я собираюсь отбить у нее возлюбленного, сдает меня ментам… Теперь… Черт возьми, а что же делать? Выпустить-то меня выпустят, стоит мне только позвонить Степану Аркадьевичу… Но что тогда подумают тетя Лена и остальные? Это до крайности подозрительно будет, если меня сразу выпустят… Надо что-нибудь придумать».
— Выходи! — скомандовал уже выпрыгнувший из кабины водителя Петро. — Вы чего, уснули там?
Тамара с помощью второго милиционера покинула «газик». Ее тут же подхватил под руки Петро и повел к дверям отделения.
— Кого привез? — буркнул на него через толстое стекло сонный дежурный.
— Из «Марии-Терезы», — ответил Петро.
— А-а… Иван Сергеич сказал, как приедут, сразу к нему, — проговорил дежурный, немного оживившись. — Слушай, а что она сделала?
— Готовила покушение, — серьезно ответил чернолицый Петро.
— На кого? — удивился дежурный.
— На тебя! — хохотнул Петро. — Давай, открывай быстрее…
Кряхтя, дежурный поднялся, звеня ключами, отпер дверь, пропустил Тамару с конвоирующим ее Петром. Постоял немного и, решив не запирать дверь, прошел обратно. Плюхнулся на свое место и поднял телефонную трубку.
— Ивана Сергеича, — сказал он туда. — Иван Сергеевич?.. Дежурный говорит… Шелгунов. Привезли ее… Ну да, я сразу к вам их направил, как вы мне и говорили… Ага. Ясно…
Положив трубку, он со вздохом откинулся в кресле и закурил.
— Наконец-то, — сказал Колобок, — очнулся. А я-то уж думал, что ты того… скончался совсем…
— А ты здесь откуда взялся? — удивился Гарик. — И вообще — где мы находимся?
— Не видишь, что ли? — проворчал Колобок. — Глупые вопросы задаешь…
— А ты?..
— Живу я здесь, — пояснил Колобок. — Понял, нет, фраер?..
— Понял, — сказал Гарик и с трудом разлепил веки. — Мама, а это еще что…
Он сморгнул, но видение не исчезало. Сморщенное личико, окаймленное капитанской бородищей, маячило перед глазами Гарика.
— Уйди! — хрипло проговорил Гарик и, отвернувшись от гнусной рожи, ткнулся носом в холодную кирпичную стену. — Колобок, ты где?
— Ты что — сказок начитался? — тонким голоском осведомился кто-то рядом с Гариком. — Полчаса уже какого-то Колобка зовешь…
— Где он?
— Насколько я помню, его лиса съела, — сообщили Гарику. — Когда он от бабушки ушел и от дедушки…
Гарик медленно приподнял голову. Потом, опираясь о стену, сел, широко расставив ноги. В голове его гудело так, что, казалось, там приглушенно звенит будильник. Красные пятна плыли перед глазами, но и через эти красные пятна Гарик увидел, что он находится в какой-то полутемной комнате — сырые кирпичные стены, низкий потолок, трубы под потолком — кажется, подвал.
Откуда-то сбоку снова выплыла причудившаяся Гарику рожа.
— О, черт… — Гарик вздрогнул и поморщился. Потом протер глаза и посмотрел снова.
Бородатое видение не исчезало.
— Очухался наконец? — осведомилось оно.
«Интересно, — очумело подумал Гарик, — здесь же был Колобок… Или нет, не было его, это мне все причудилось. Откуда ему здесь быть… А мне откуда здесь быть? То есть — как я здесь оказался?.. А, это меня в моем гостиничном номере в ванной прикладом автомата по дыне шваркнули. Хорошо приложили — вон уже галлюцинации начались какие-то».
Гарик неприязненно глянул на призрака.
«И не исчезает, — подумал он, — смотрит так настойчиво… Как живой».
— Живой, — подтвердило бородатое видение, и Гарик догадался, что последнюю фразу он произнес вслух.
— Почему это я должен исчезнуть? — осведомилось видение, очень натурально почесав себе шею под всклокоченной бородой.
Гарик молчал, вглядываясь изо всех сил в бородатого. Тот вдруг поднялся на ноги, и Гарик увидел, что он очень маленького роста, щуплый и на привидение походит вообще-то мало.
Воняло от него довольно ощутимо — как будто он целую неделю не мылся. От привидения таких запахов, как Гарик склонен был думать, не исходит.
— Вот и сосед у меня появился, — проговорил бородатый и неожиданно представился: — Ефрем.
— Гарик, — сказал Гарик. — А ты кто? И где я нахожусь?
— В подвале, — ответил Ефрем. — Часа два назад тебя привезли.
— А тебя?
— А меня раньше. Намного. Я уже давно здесь.
— А кто… — спросил Гарик, силясь хоть что-нибудь сообразить. — А кто тебя привез?
— Да те же парни, что и тебя, — сказал бородатый Ефрем. — Ты, наверное, мне помогать будешь… Как только в себя придешь…
Гарик потрогал свое лицо и обнаружил, что правая щека у него распухла, а на переносице запеклась кровь.
— Меня так не били, — заметил Ефрем.
Гарик усмехнулся.
«Тебя и бить-то опасно, — подумал он, — раз тронешь, из тебя уже и дух вон…»
— А чем ты занимаешься? — спросил он. — В чем мне тебе помогать?
— А тебе не сказали? — удивился Ефрем. — Я деньги печатаю… У них тут все оборудование есть — и матрицы, и станки… Самодельные, правда, но почти как настоящие — я в Москве работал на Гознаке, я знаю. И краски у них есть… Сергей Иванович мне говорил…
— Какой Сергей Иванович? — сразу прервал его Гарик. — Кускарев?
— Не знаю, как у него фамилия, — покачал головой Ефрем. — Его еще Серго называют…
— А-а… — Гарик снова усмехнулся. — Понятно. Значит — Кускарев.
Ефрем пожал плечами.
— Что-то еду не несут, — сказал он и прошелся по комнате. — Вроде бы должны уже.
— Время обедать? — спросил Гарик.
— Ужинать, — поправил его Ефрем. — Часов тут нет, так у меня выработались свои. Биологические… Знаешь, как у собак Павлова? Условный рефлекс. В определенное время выделяется слюна.
Ефрем сглотнул.
