него другие люди? Самое важное для него в жизни — это он сам. Опыт прожитых лет позволил бабе Любе прийти к такому выводу. Она уже не была на сто процентов уверена в правильности выбора Светы. Характер Мартов даже скрывать не пытался. Трудно жить с человеком, понимая, что он в любой момент, без сожаления, может вычеркнуть тебя из жизни. Оставалось надеяться, что сегодня в нем говорит свежая обида. Время пройдет, и мальчишка наверняка одумается. Иначе он не человек — чудовище. Но баба Люба недооценивала своенравного избранника внучки. Она не знала столбового пункта его отношения к женщине. Она не предполагала такого коварства уязвленного самолюбия. И тем более не ожидала, что Светлана — орудие в руках юного корыстолюбца. Старушке было невдомек, что можно так хладнокровно относиться к воспеваемому во все времена чувству любви. А Мартов не испытывал его теперь ни к кому. Он освободился от необходимости любить, оберегать. Он, не задумываясь, лишил себя привязанностей. Только старая отцовская гитара напоминала о том, что, как и у всех, у него есть свои корни. Он может отказаться от них, если понадобится, и при этом не пропадет, не захиреет. Он — реалист и, выбирая жизненный путь, не хочет волочить за собой ненужный груз. Серые, пыльные мешки сентиментальностей, воспоминаний не для него.
Светлана пока не разделяла опасений бабушки. Девушка была готова прыгать от радости. Теперь он будет всегда рядом. Он решил, что одиноким волком он понравится ей больше? Может быть. К желанию обладать им прибавится необходимость жалеть, оберегать, только без показухи, иначе он будет недоволен. Она заранее предчувствовала, что ему понравится, а что нет. Ей будет приятно угождать ему. Когда она говорила, что станет для него такой, какой он захочет ее видеть, она несколько утрировала. Есть вещи, через которые по своей натуре она не сможет переступить. Самоотречение, ограниченное особенностями характера и воспитания. Она открыто поставила только одно условие — душой и телом с ней, точка. Он принял его почти без колебаний. Снисходительно относясь ко всем женским слабостям, Георгий расценил Светланину попытку привязать его к себе как нечто естественное на этом этапе. Пусть думает, будто она заполучила его, так даже проще. Теперь его задача — расти. Читай, Жорка, умные книги. Резкого взлета не будет, но и середняком он пробудет недолго. Борзовы выполнят возложенную на них миссию. Все будут гордиться им, пришедшим с сумкой учебников, необходимых вещей и отцовской гитарой. Он не знал, сколько пройдет лет, прежде чем он почувствует, что может позволить себе все. Но, главное, он был уверен, что такие времена не за горами.
Время пролетело неимоверно быстро. Подав в намеченный вторник заявление, Георгий почувствовал, что навсегда подписывает себе некий пожизненный приговор. Он отгораживался от всего, что волновало его сверстников, становясь рабом собственного сценария судьбы. Он внимательно всматривался в счастливое лицо Светы, думая, что обман рано или поздно раскроется. Когда это произойдет?
Они договорились, что никакой пышной свадьбы не будет. Двадцать пятого мая прошло их бракосочетание. Однокурсники — Кристина Тарасова и Сергей Маков — согласились стать свидетелями сего события. Светлана была очень женственна и казалась неуловимым облаком в белоснежном шифоновом платье до колен и белым шарфом на шее. Георгий был в строгом сером костюме, при бабочке и белой рубашке с невысоким стоячим воротничком. Оба красивы, горды собой. Обед на четверых в маленьком уютном ресторане. Традиционное «Горько!» и красные от возбуждения и волнения щеки невесты. Глядя на нее, Георгий подумал, что внешне они будут смотреться неплохо.
— Ну, Мартовы, какие планы на медовый месяц? — отпивая из бокала шампанское, спросила Кристина.
— Шутишь, какие могут быть планы, когда на носу сессия, — искренно удивился Георгий.
— Светка, твой муж в день свадьбы думает об учебниках! — смеясь, сказал Сережа. Он давно считался близким другом Тарасовой, но в его мыслях амурчики давно целились в другие мишени. Сегодняшнее торжество должно было стать прощальным для него и Кристины. Она тоже последнее время явно охладела к нему. Они договорились заранее о том, что исполнят просьбу молодых, и дальше их больше ничто не связывает. — Мартов, ты — карьерист! Опомнись сразу. Имея красивую жену, нельзя настолько отдаваться занятиям.
— Уж я смогу обратить на себя его внимание, — пропела Света, загадочно улыбаясь.
— Я в этом ни на секунду не сомневаюсь, — в тон ей ответил Мартов.
— Пусть учится, зубрит. Должен ведь кто-то из нас получить высшее образование и выбиться в люди. Я хочу предоставить это мужу и буду гордиться им.
— Я чего-то не понимаю, — повернулся к ней Георгий.
— Пойдем потанцуем, — Света вытащила его из-за стола.
— Итак, что ты хотела сказать? — спросил Мартов, когда они вышли на площадку для танцев и начали двигаться в такт медленной, расслабляющей музыке.
— Я ведь никогда не скрывала от тебя, что я избалована жизнью, что привыкла к роскоши. Ты ведь не станешь отрицать, что не заметил этого, живя в нашей квартире?
— Не заметить трудно, но другой вопрос, как я к этому отношусь.
— Как все, я думаю. У каждого свои недостатки, и нужно быть снисходительным.
— И к чему это?
— Одному из нас предстоит учиться дальше. Конкретно — тебе.
— Мне надоели твои загадки!
— Из уважения к своим родителям и чтобы они тебя ни в чем не обвиняли, я сдам эту сессию и окончу первый курс. Потреплю себе напоследок нервишки. — Кажется, она достаточно заинтриговала Георгия, он готов взорваться. — Меньше всего мне теперь нужно волноваться. Я беременна и собираюсь рожать. Как-то у нас это быстро получилось, но что поделаешь. Все к лучшему. Мы молоды, у нас много сил, энергии. Надеюсь, это не слишком подкосило тебя, милый?
Мартов перестал танцевать. Сейчас манерой говорить она напоминала ему самого себя. По законам жанра, он должен выразить неописуемое восхищение и далее, по сценарию, проявлять заботу и участие. Георгий поцеловал Свету и удивленно спросил:
— Почему надо было так сложно говорить о простых вещах? Прекрасное сообщение, только насчет универа, кажется, ты торопишься. С нашей бабой Любой мы сможем обойтись и без академки. Ей во всем можно доверять.
— Ты меня все-таки не понял. Я не хочу учиться, и появляется чудесный повод перестать себя насиловать. Экономика и я — вещи несовместимые.
— Как вовремя ты начала показывать свое истинное лицо, милая, — Мартов ухмыльнулся. Его теория в отношении женщин подтверждалась быстрее, чем он думал.
— Я-то начала, а вот ты до сих пор остаешься вещью в себе. Запомни, женщина не думает, она чувствует.
— Запомнил. Пойдем к столу и отпразднуем сразу два события.
— О втором мне бы хотелось пока умолчать.
— Твое слово — закон. Тогда на сегодня вполне достаточно одного.
— Ты так странно говоришь целый день. По-другому можешь или уже нет?
— С удовольствием:
«Мы не сердца Гимена связью хладной, —
Мы жребий свой один соединим», —
прочел Георгий из своего любимого «Признания». — Поэт на все случаи и все времена. Светлана с грустью посмотрела на Мартова и, справившись с подступившим комком, сказала.
— Не думай, что я круглая дура. Я все прекрасно понимаю и осознанно иду дальше. Давай хоть сегодня притворимся, что мы влюблены, счастливы. Только один день, а там…
— Не думал, что тебе так быстро изменит чувство юмора. Говорят, все беременные очень обидчивы и капризны, но ты ведь у меня умница. Не говори глупостей, хорошо?
— Тогда скажи, что любишь меня, что всю жизнь будешь заботиться обо мне и наших детях. Скажи, глядя мне в глаза, что в нашем поступке нет холодного расчета. Я хочу быть уверена, что это не представление удовлетворенных амбиций. Жора, ты умеешь находить слова. Я боюсь, что мы совершили непоправимую ошибку.
Мартов понял, чего она от него ждет. Нет, он не попадется в эту ловушку. Его не разжалобят полные слез зеленые глаза.
— Я всегда по мере сил буду заботиться о вас. Это мужское дело, и я постараюсь выполнять его на «отлично». А теперь перестань безобразничать, улыбайся, на нас смотрят. — Кристина с Сергеем не спускали с молодоженов глаз. Серьезность разговора между ними была очевидной.
— Кажется, идет процесс познания истины. Ни одна сторона не чувствует себя победителем, — философски заметила свидетельница. — Сошлись огонь и вода, теперь стоят, окутанные облаком обжигающего пара. И уйти нельзя, и остаться больно.
— Не преувеличивай, Кристя. — В душе Сергей был с нею полностью согласен. — Люди решили жить вместе, а мы разбегаемся. Это тебя коробит больше всего.
Тарасова бросила на него уничтожающий взгляд. Надоел он ей смертельно. То ли дело Мартов: красивый, умный, веселый, хитрый. Конечно, всех его качеств было не перечесть. Список можно было продолжать долго. Чтобы окончательно не расстроиться, Кристина решила остановиться: «Светка, бестия, быстро сориентировалась. Да и Мартов хорош гусь. Строил парень из себя неприступную крепость, а потом вдруг в один миг сдался. Спрашивается, что так? Наверняка в его душе пламя любви не пылает. Искры от природного влечения плоти — обязательно, но не более того. Это Светка влюблена как кошка. Буравит его своими зелеными глазками, жеманно покусывает алые губы. Но что-то их беседа не кажется легким, непринужденным разговором во время танца».
— Ты знаешь, я могу улыбаться на заказ. И рядом с тобой неплохая актриса, — расплывшись в безмятежной улыбке, протяжно, со свойственной ей неторопливостью, сказала Света. Мартову стало не по себе. Ее преображение было мгновенным, абсолютно естественным. Значит, он тоже неважный психолог, и бог знает, на что способна эта белявочка.
— Ты продолжаешь удивлять меня, милая. Не могу сказать, что я от этого в восторге, но, по крайней мере, такие метаморфозы вносят разнообразие в размеренность жизни, — беря Светлану под руку, ответил Георгий.
— А вот ты уже вряд ли сможешь меня удивить, — уже почти возле стола сказала Света.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Мартов.
— Человек, отказавшийся от собственной матери, не способен меня чем-либо еще удивить. — Ее последние слова были сказаны, когда Георгий вежливо пододвигал для нее стул. Присутствие свидетелей не дало возможности ответить. «Ах ты, тихоня! Поставили чертову печать в паспорте, и пошли гонки на его мораль. Стоп, Мартов, надо спустить пар и спрятать свои эмоции подальше. Осторожнее, Жорик, только дураки себе капканы расставляют. Программа только- только внедряется в жизнь, еще столько предстоит впереди». Думая так, Мартов не имел в виду предстоящее скорое отцовство, воспитание детей, примирение с
