Рыцарь зимы

упреком. – Что ж, как прикажете, сэр. Чародей весь покрыт пылью, с головы до ног. Куда вы ездили? Конь весь в пене – очевидно, он не один день вез ваши доспехи?

– Это совершенно не касается обычного конюха, – надменно произнес Эндрю. – Твое дело – ухаживать за лошадьми, а не задавать вопросы.

С этими словами он величественно направился прочь, но, не пройдя и десяти шагов, остановился и глубоко вздохнул. Он пытался быть рыцарем, а все они высокомерны и заносчивы и обращаются со слугами, как с грязью. Но Эндрю-то был одним из этих слуг и знал, каково терпеть такое отношение. Поэтому он вернулся к конюху и произнес:

– Прости, я сегодня в дурном расположении духа, Питер. Я пытаюсь поступать так, как подобает человеку моего нынешнего положения, но это не… слушай, забудь то, что я только что сказал.

– Нет, – произнес юноша, – ты прав, мне не следует звать тебя по имени, иначе остальные рыцари будут презирать тебя.

– Я бы хотел, чтобы мы остались друзьями – хотя бы втайне. Так утомительно притворяться благородным…

– Притворяться, сэр?

– Ну, быть благородным.

Затем он отправился на поиски Томаса.

Тот был счастлив снова увидеть своего друга и хозяина и, по счастью, не совершил подобной ошибки.

– Сэр, мне очень вас не хватало, – произнес он, крепко обнимая Эндрю, а затем помог ему избавиться от деталей доспеха, которые еще оставались на юном рыцаре. – Принести воды для ванны? Конечно, зачем спрашивать. Вы утомлены дорогой и наверняка покрыты грязью. У вас было много приключений, сэр? Прошу, расскажите мне обо всем, я готов слушать.

Эндрю упал в кресло и позволил себе расслабиться, разрешив Томасу возиться с собой, как с ребенком. Пока готовилась ванна, он вкратце рассказал своему пажу о проделанном путешествии и разных случаях, происшедших в дороге. Он не стал признаваться, что влюбился в девушку-рабыню с кошачьими глазами, хотя упомянул о спасении двух молодых дам из лап великана-людоеда, который теперь наверняка отправился прямиком в козлиный ад.

– Сэр, вы слишком многое пережили, – сочувственно произнес Томас. – Помассировать вам голову? Уверен, это поможет вам расслабиться и уменьшит напряжение во всем теле.

– Будь так добр, Томас.

Юноша встал за спиной друга, и его длинные, мягкие пальцы – пальцы настоящего ангела – начали выписывать круги на висках Эндрю. Это успокаивало. Вскоре волнение и напряжение последних нескольких дней стали рассеиваться. Эндрю расслаблялся, понемногу забывая о своих проблемах с Гондемаром. Он по-прежнему хотел, чтобы проклятый храмовник быстрее отправился в ад и присоединился к козлу-людоеду, но даже беспокойство, вызванное возможным вмешательством неблагодарного рыцаря, начало улетучиваться под волшебными пальцами Томаса. Длинные светлые кудри упали ему на лицо, когда юноша склонился ниже, разглаживая морщинки на лбу друга. Вскоре Эндрю погрузился в глубокий, целительный сон, откинувшись на спинку кресла.

Проснувшись, молодой рыцарь обнаружил, что Томас укрыл его одеялом и водрузил в центре ванну с горячей водой. Он сонно выбрался из кресла и разделся, а затем погрузился в нее. Замечательное чувство. Он был готов просидеть в воде весь день, если бы ее постоянно подогревали. Пока Эндрю мылся, Томас обсудил с ним происшествие с сэром Гондемаром.

– Неудивительно, что вы пришли в ярость, столкнувшись с подобным обращением, сэр.

– Следовало ли мне убить его, пока была такая возможность?

– Вы задали не тот вопрос, сэр.

– А какой надо было?

– Могли бы вы убить его?

Эндрю подумал немного, а затем печально произнес:

– Нет. Томас, я обнаружил, что убивать незнакомца в горячке боя – это одно. Там передо мной враг, чье лицо незнакомо. Но когда речь идет о человеке, которого я знаю, о рыцаре, которого я некогда уважал, моя рука не слушается голоса разума. Она отвечает на зов сердца, а в сердце слишком мало горечи и обиды, несмотря на порку и многочисленные оскорбления. Вопреки всему я не смогу заставить себя убить рыцаря, к тому же брата по вере…

– Кстати говоря, сэр, тот вонючий француз желает видеть вас.

– Француз?

– Одиозный Сент-Аман, тот здоровяк.

– Почему же ты сразу не сказал мне об этом? – Эндрю выскочил из ванны как ошпаренный, расплескав воду по полу. – Быстрее, Томас, подай мне приличный наряд. У меня что, снова неприятности? – Он вспомнил свой поединок с сэром Гондемаром. Нет, вроде бы в этом случае все было в порядке… Насколько Эндрю знал, никаких отступлений от правил не было. – Или дело не в этом и произошло нечто благоприятное для меня? Да, кстати, не нужно так называть сэра Одо, как бы остроумно это ни звучало. Вдруг он случайно услышит?

Томас одарил своего друга заговорщической улыбкой:

– Я отдал ему рубин, сир.

Эндрю замер, так и не натянув верхнюю куртку.

– Что ты сделал?!

– Помните тот рубин? Я отдал его нашему Одиозному магистру.

Сердце в груди юноши забилось быстрее.

– И что он сказал?

– Ничего. Он взял его, погладил, как крошечного котенка, потом сунул в карман и ушел прочь. Он даже не поблагодарил меня, сэр, и я счел это признаком дурного воспитания. Но ведь так мы и собирались поступить, верно? В конце концов, для нас этот рубин ничего не значит. Мы оставили его просто на всякий случай.

– Да, верно. Но я бы хотел… впрочем, не важно. Что ж, постараюсь разыскать Великого магистра.

Приведя себя в порядок, Эндрю вышел из комнаты и направился по длинным коридорам к выходу из замка. Неподалеку от ворот ему встретился незнакомый молодой человек, только что миновавший их, примерно того же возраста, что и сам Эндрю, он нес какой-то продолговатый предмет, завернутый в ткань. Он уставился на молодого рыцаря и долго не сводил с него взгляд.

– В чем дело, мальчик? – спросил Эндрю, раздраженный такой невоспитанностью. – Что со мной не так?

– В общем-то ничего, – отозвался неизвестный, озираясь. – Дело в том, что я впервые оказался во дворце и не знаю толком, куда идти.

– Одну минуту!

Юноша снова обернулся и посмотрел на Эндрю, очевидно надеясь получить совет, в какую сторону отправиться, чтобы не заблудиться в лабиринте коридоров.

– В общем-то ничего, сэр. Ты обращаешься к рыцарю короля Балдуина Иерусалимского.

– Прошу прощения, сэр. Я этого не знал. Вы очень молодо выглядите.

– Мой возраст – не твоя забота, – произнес Эндрю, пристально глядя на юношу. – Как тебя зовут?

– Уолтер… сэр. Уолтер Пьюсон. Я сын мастера-оружейника, Пью из Мидл-Воллопа.

Эндрю громко расхохотался:

– Откуда-откуда?

Уолтер только вздохнул:

– Почему все смеются, стоит им услышать это название? Мидл-Воллоп – вполне достойная деревня на юге Англии, там никто не лопает волов. Неужели вы не слышали о ней, сэр?

– Нет, не слышал. И не нужно так выразительно на меня смотреть, помощник оружейника, или я сотру это дерзкое выражение с твоего лица кулаком. Какой-то ты странный. Можешь объяснить почему?

– Нет, я чувствую себя как обычно.