Рыцарь зимы

того, как она бросила нас в беде. Она ушла, дав обещание, которое осталось невыполненным. Думаю, я предпочел бы вообще никогда ее не видеть.

Они беспокоились только об Артуре, который так и не очнулся после того, как камень угодил ему в глаз. Он лежал на дне лодки, бледный, неподвижный. Юноша еще дышал, это верно, но его черты были лишены жизни.

Глава 27 Благородный поступок

Эндрю проснулся, и первым, что он увидел, был уродливый серый черт с неровными, грубыми крыльями без перьев, сидевший на корточках у изножья кровати. Юноша придушенно вскрикнул и поспешно отполз назад. Существо наклонилось вперед, вцепившись когтями в деревянную раму постели.

– Что? – проворчал черт мрачным голосом. – Ты не рад меня видеть, Эндрю?

Юноша замер. Кто может приветствовать его вот так, по имени? Это посланец Господа или Сатаны?

– Томас? – рискнул предположить он.

– Томас? Меня зовут по-другому. Лучше попробуй Гриндель.

– Крестный?! – воскликнул Эндрю, садясь на постели. Конечно, вот теперь все стало на свои места. Это магия – ведь его крестный был чародеем. – Я так рад, что передо мной не посланник ада…

– Что ж… Я прилетел сюда в ночи, надеясь узнать, что ты в зените славы, а вместо этого обнаружил, что мой крестник покрыт позором! Тени здесь истекают злыми шепотками, и все они говорят о твоем падении, Эндрю.

Юноша опустил голову:

– Да, я покрыт позором.

– И кто поступил так с тобой?

– Гондемар де Блуа. После того как я отрубил ему больную руку, он отравляет мне жизнь, крестный. Похоже, он не успокоится, пока я не покрою себя бесчестьем или не умру.

– А, значит, это он виноват, да? Что ж, у меня тоже с ним особые счеты, с этим сэром Гондемаром. – Черт поднял тощую лапу, похожую на птичью, и почесал себя под подбородком. – Но я ничего не могу сделать в этой форме, и изменить свое тело в чужой земле мне тоже не под силу, я способен на это лишь в своей хижине в лесу. Но теперь я живу в другом доме, Эндрю, не том, который ты знал, ибо мне пришлось бежать из Крессинга.

– Но почему, крестный?

– Как, разве я еще не сказал тебе? Этот рыцарь, Гондемар, сжег мою жену на костре.

Эндрю резко выдохнул:

– Сжег? Мою крестную мать? Когда это случилось?

– Вскоре после того, как он отправил тебя сюда, возможно желая таким образом подготовиться к путешествию на Святую землю. Он прислал за нами деревенских жителей с кольями и вилами, чтобы они вытащили нас из хижины и привели в деревню. Нас приволокли на деревенскую площадь. Монахи пытались нам помочь, но тщетно. Их оттеснили в сторону солдаты Гондемара. Костры разжигал Гарольд, сын мясника, один за другим. Это он обратился к Гондемару с просьбой привести нас из леса и сжечь, и рыцарь с радостью дал свое разрешение. Я видел, как умирает Блодвин.

Помолчав, Гриндель продолжил:

– Она вспыхнула так, словно была из соломы. И она в тот момент была из соломы – я об этом позаботился. Вот все, чем я смог помочь своей жене, – ускорить ее смерть. Затем наступил мой черед, но я сумел завязаться в узел, пока они наблюдали за тем, как Блодвин горит, разгоняя тьму. Я согнулся пополам, сунул голову между собственных ног и перегрыз свои путы. Я всегда отличался завидной гибкостью. Жители деревни расступились, увидев, что я свободен. Ты же знаешь, я всегда приводил их в ужас. Потом я вспомнил одно старое заклинание и превратился в сгусток тьмы, затерявшись в черном воздухе ночи.

– А… а мои родители были там?

– Они ничем не могли нам помочь. И никто не мог. На жителей деревни словно нашло безумие. Это была охота на ведьм. Ничто не разжигает страх и ненависть так, как объявленная охота на ведьм. Они были полны безумия – сумасшествия, кое навевает луна, – и в тот миг ничто не могло остановить их.

– Мне так жаль мою крестную…

– Ну, некоторые сказали бы, что она находилась не под сенью креста, а во власти дьявола, но любила она тебя и впрямь как крестная мать.

– Неужели тебе не хотелось отомстить Гондемару за смерть жены?

– Я отомстил ему – правда, издалека, как часто делают чародеи. Я слышал, он уже не тот отважный воин без правой руки?

– Но ведь он получил увечье в бою!

– Да, но кто заставил его руку дрогнуть? Подумай, мальчик, кто мог это сделать? Впрочем, хватит разговоров о Гондемаре, я пришел, чтобы узнать, как у тебя дела, – по просьбе твоих родителей. Расскажи мне обо всем, что случилось, но поторапливайся – я должен вернуться до того, как рассвет прокатится по земле, ища своенравных чародеев, превратившихся в чертей.

– Ты по-прежнему видишь моих родителей? Как они?

– Так же, как и всегда, мальчик, в английской деревне никогда ничего не происходит, верно? Они живут и выживают. Как и твои сестры. Как и твои друзья и враги. Отец Ноттидж часто спрашивает о тебе, правда, не меня, а твоих родителей, как и другие монахи. Твоя слава докатилась даже до Англии и одной бедной деревушки под названием Крессинг. Враги страшатся твоего возвращения. Друзья радуются твоему возвышению. Но поспеши, поведай мне о своих печалях и радостях.

Эндрю исполнил просьбу чародея, рассказав о своих приключениях на Святой земле. Он упомянул о дружбе с королем Балдуином и Хасаном, о том, как не уберег Томаса. Рассказал о своем посвящении в рыцари, а затем и в тамплиеры. Затем юноша поведал крестному о поединке с сэром Гондемаром и о том, что тот отчаянно жаждет мести. Обрисовав, таким образом, самое важное, перешел к менее значительным событиям. Когда он добрался до эпизода с балобаном, черт задумчиво кивнул:

– Да, у тебя есть родство с подобными птицами.

– Это верно, крестный, но откуда ты узнал об этом?

– Как же, волк, ястреб и заяц присутствовали при твоем рождении.

Эндрю удивленно моргнул:

– Что? При чем тут они? Я не понимаю. Волк, ястреб и заяц?

– А, так тебе никогда не рассказывали об этих троих?

– Это тайна, о которой упомянули двое неупокойников, но так и не открыли ее?

– Нет, это другой секрет, менее важный. Да и не такая уж это и тайна. Просто никто не удосужился тебе рассказать.

– Эти существа присутствовали при моем рождении?

Черт кивнул своей огромной головой, и серый кожаный капюшон на миг скрыл его глаза.

– Именно. Дело было так. Зима выдалась необычайно суровой и холодной. Многие умирали от голода и холода, не только звери, но даже мужчины и женщины. Ястреб-тетеревятник сумел на лету сбить мчащегося по снегу зайца – удивительное дело само по себе. Но тушка оказалась слишком тяжелой, и хищник выпустил ее из когтей, а затем слетел на землю, чтобы утолить голод. Неподалеку бродила отощавшая волчица, она учуяла кровь и отправилась на поиски пищи. Разумеется, ястреб не смог бы выстоять в схватке с изголодавшимся волком, но он устроился пировать неподалеку от канавы, в которой рожала твоя мать. Волчица увидела людей и, не желая приближаться к ним, ушла, оставшись без обеда.

Таким образом, – продолжил Гриндель, – твое появление на свет позволило самке ястреба наесться досыта, прежде чем вновь подняться в воздух, ведь волчица не лишила ее добычи. Впоследствии сородичи ястреба узнали о происшедшем, и поэтому хищные птицы во всем мире относятся к тебе с симпатией. Волчица получила остатки, но, боюсь, осталась весьма недовольна твоим случайным вмешательством, поэтому ее сородичи питают к тебе не слишком теплые чувства. Постарайся держаться от них подальше.

– Непременно, крестный… а как же тот бедный заяц? Думаю, он тоже был голоден…