— Рин!
— Орхат рогатый! Это не он! — разочарованно выругался Хаейес, вглядываясь в лицо какого-то молодого чародея. Его некогда нарядное облачение выпускника Шиадриса порвалось у самого ворота и, как и всё вокруг, было засыпано мусором от разбитого купола и разрушенных стен. Чародей едва слышно застонал и открыл глаза, уставившись прямо на Хайеса. Рыцарь резко выпрямился и, досадливо дёрнув себя за бороду, поспешно шагнул назад.
— Эа! Арвер! — позвал его Борг, склонившийся возле ещё одного тела, лежащего с другой стороны гигантской щели, пересекавшей пол Тронного зала, как раз по его середине.
— Рин! — вновь вскрикнул Хайес, торопливо перепрыгивая через трещину.
Немного на боку, облачённый в ещё совершенно новую кольчугу, лежал рослый юноша, крепко сжимавший в правой руке короткий тэрийский меч. Ещё даже не видя его лица, Хайес, с замиранием сердца, почувствовал. — Это он! Рин! Тот самый оруженосец Питри Фроггана! — словно бы сама Несравненная прошептала ему это на ухо. Однако надо хватать парня и быстрей уносить его отсюда!.. Пока ещё не поздно.
Хайес сунул меч Рина себе за пояс.
— Экх! — крякнул рыцарь, взваливая юного оруженосца себе на плечо. — Аггла вэ, Борг! — и коротко разбежавшись, перепрыгнул обратно через трещену.
— Этот Рин, пожалуй, весит, как сам герцог Индэрнский! — недовольно просипел Хайес, переходя на неуверенный бег. — Семь имён Тёмного!
Пока они пробирались обратно к замковой стене, у которой их ожидали товарищи, Хайес дважды передавал оруженосца старика Фроггана Боргу. Но, увы, шоэн, хотя и старался, как мог, но долго пронести на себе столь крупного юношу был не в состоянии, так что, большую часть пути Рина тащил на себе сам рыцарь.
К счастью, в царившей в связи с началом штурма суматохе, особенно, после того, как по замку разнеслась весть о падении Пьертских ворот, на них никто особого внимания не обратил. Лишь раз, какой-то рыцарь хмуро идя им навстречу, взлянул на Хайеса и на секунду остановился и даже оглянулся им вслед, как в полголоса сообщил ему Борг. Но затем, раздражённо помотав из стороны в сторону головой, вновь продолжил свой путь.
— Возможно, какой-нибудь мой давний знакомый! — с беспокойством подумал Хайес, поудобнее перекладывая Рина на другое плечо.
Но больше, к счастью, никаких опасных встреч не было, и они вскоре благополучно достигли условленного места.
Продрававшись опять свозь заросли кустарника, Хайес бережно положил юношу к ногам окруживших его шоэнов и волшебника.
— Это точно он? — с беспокойством спросил Оссту Та, склонившись над распростёртым на земле телом. Шоэны же, по своему обыкновению, молчали и лишь с любопытством поглядывали на юного оруженосца, почтительно держась позади айвонца и рыцаря.
— Можешь не сомневаться! — тяжело дыша, подтвердил Хайес, утирая с лица пот. — Я не понимаю, как это получилось, но Несравненная как бы сама мне об этом сказала… Я будто услышал внутри себя её голос! Там… в голове! — и Хайес выразительно постучал себя пальцем по макушке.
— Хорошо, — успокоился айвонец. Но, всё же, некоторая доля сомения в его голосе осталась. Несколько мгновений он жадно разглядывал Рина, а затем вытянул руку.
— Ты чего это? — насторожился рыцарь, тот час распрямляясь.
— Шан дрог! — тихо выругался Оссту Та. — Не удержался, арвер… Не понимаю, что такого примечательного в этом человеческом юноше, что весь мир вдруг из-за него переполошился!
— Держись от него подальше! — насупился Хайес, всё ещё с подозрением смотря на айвонца.
— Не беспокойся! — лицо Оссту Та странно скривилось, что означало у айвонцев улыбку: губы его образовали круг, но щёки его при этом слегка надулись. — Эта игра не по моим силам!.. Я не то, что не хочу, а откровенно страшусь в ней учавствовать!
— Тоже мне, успокоил! — буркнул Хайес. — Ты лучше думай о том, как из города выбираться будем. Пора бы уже!
— А чего тут думать? — насмешливо мотнул головой Оссту Та. — Надо выбираться! — И вытащил из-под своего гарнаша небольшой моток прочной верёвки. — Аггла вэ!
Пройдя вдоль зелёной изгороди кустарника шагов тридцать, он отыскал, возле стены цветочной галереи, какое-то место и осторожно протиснулся сквозь колючие ветки. Хайес и все шоэны послушно последовали за ним.
— Тарва сэму![15] — Осса Та указал шоэнам на небольшую, диаметром, чуть больше пяти литов, шестиугольную решётку, слегка углублённую к центру. В ту же секунду Аллав и Сахо подцепили её и откинули в сторону. Из открывшейся темноты колодца тут же пахнуло тёплой сыростью и гнилью.
— Нам туда! — указал вниз волшебник.
— Вот уж, действительно, задница Тёмного! — недовольно скривился Хайес. — Ты что, и в правду, хочешь, чтобы я туда лез?
— Именно так! — утвержающе покачал головой айвонец. — Иного пути из города нет, арвер. Клянусь тебе!
— Ну, хорошо! Считай, что я тебе поверил. Тсайсу но энэ![16] — обернулся Хайес к шоэнам, и двое из них осторожно подтащили к колодцу Рина. Ещё двое вцепились в верёвку, сбросив свободный её конец вниз, после чего один из шоэнов ловко юркнул в зловонную темноту. Следом за ним последовал второй, из тех, что принесли Рина. Затем Хайес и Борг стали бережно спускать юношу, которого тут же подхватил снизу один из шоэнов. Когда Рин благополучно оказался внизу, наступила очередь Оссу Та. Айвонец беспокойно пошевелил носом и, громко вздохнув, взялся за верёвку и тоже исчез в смердящих объятиях колодца. Прямо за ним, из-за своего размера — с превеликим трудом и, непрестанно ругаясь, туда полез Хайес, а затем — оставшиеся шоэны. Самый последний из них упёрся ногами в стенки колодца и, поднатужившись, закрыл опять решёткой его зияющую дыру. Привязав затем хитрым узлом к решётке верёвку, он стремительно соскользнул по ней вниз, после чего ловко сдёрнул её.
Колодец оказался глубоким — ранов пять, если не больше. И в обе стороны от него тянулся, почти в полный человеческий рост, выложенный из уже непонятно какого цвета кирпича туннель. Когда шли дожди, в него, повидимому стекала вода, но сейчас её здесь почти не было, и весь пол толстым слоем покрывали мусор и полусгнившая листва, от которых и шёл тот самый отвратительный запах.
Оссу Та порылся в своей заплечной суме и извлёк оттуда три фиала, из толстого стекла, чуть поменьше кулака. В каждом их них было немного травы, на которой сидела упитанная гусеница, тускло светившаяся слегка красноватым светом.
— Это степной светлец… — пояснил Оссу Та, протягивая один из фиалов Хайесу. — Будь аккуратен, арвер! Не разбей!
— Хорошо, нкапи, — кивнул рыцарь и, взяв фиал в руки, с удивлением посмотрел на гусеницу. — Степной стервец, значит…
— Не стервец, а светлец! Светлец это! — раздражённо зашипел на него волшебник.
— Да не всё ли равно? — разозлился Хайес. — Скажи лучше, куда идти.
— Идти туда! — махнул вперёд рукой айвонец и, слегка сгорбившись, первым двинулся в указанном направлении.
Шагов через сто дорогу перегородила массивная решётка, сразу за которой туннель упирался в другой проход, идущий перпендикулярно этому, и который был гораздо более широким. Оссу Та остановился и опять полез в свою суму. Вытащив немного какой-то травы, он разложил её на толстые поперечены решётки, а затем полил её мутной жидкостью из деревянного флакона. Трава сразу же зашипела и чуть- чуть задымилась, а Оссу Та присел на корточки:
— Надо подождать!
— И долго? — забеспокоился Хайес.
— Нет… Как раз столько, чтобы немного передохнуть.
