— Тьфу! Семь имён Тёмного! Да тут никто, кроме тебя и не устал! — взъярился рыцарь. Но Оссу Тадаже не взгянул в его сторону. Он равнодушно разлядывал сеть мелких трещинок, рассыпавшихся по кирпичной стене. Хайес глухо зарычал и, вскинув вверх голову, ощутимо ударился шлемом в свод туннеля.
— Чтоб тебя орхаты забрали! — выругался он, поправляя шлем.
Трава, между тем, перестала дымиться и, казалось, совсем уже изчезла. Айвонец осторожно потрогал металл пальцем и, видимо оставшись довольным, встал и вдруг, резко размахнувшись, с силой ударил ногой по решётке. Раздался неприятный, чавкающий звук, и половина решётки, как раз там, где была насыпана трава, широко отогнулась.
— Все узилища квана! Как ты это сделал? — изумился Хайес. — Что это за трава такая?
— Такая здесь не растёт, — довольно сложил губы в кольцо айвонец. — Быстрее. За мной! — и, спрыгнув в поперечный туннель, повернул налево.
Теперь под ногами была зловонная жижа из городских отбросов и нечистот. То с одной строны, то с другой, в их туннель вливались всё новые и новые тошнотворные ручейки, и вскоре, они уже шли, чуть ли не по колено утопая в смрадном потоке, то и дело пугая несметные полчища крыс. Если бы в Имрии было хотя бы вдвое больше Силы, то в подобном месте непременно бы обитали существа, не в пример худшие, чем крысы.
— Кх! Кх! Да не услышать мне прощальной молитвы! Как же здесь… кх, кх… можно дышать? — закашлялся Хайес, зажимая себе латной перчаткой нос и рот.
Волшебник остановился и, порывшись в своём кармане, вытащил не первой свежести платок. Затем он расстегнул суму и стал в ней что-то искать.
— Никогда в жизни не был большем дерьме, чем сейчас! Кх, кх-хы! — не переставал ругаться рыцарь.
— Хат![17] — удовлетворённо заключил Оссу Та, вытаскивая из сумы маленький костяной флакон. Торопливо открыв пробку, он капнул на платок несколько маслянистых капель. Затем он положил флакон на место, а платок порвал на несколько маленьких клочков, самый большой из которых он отдал Хайесу, а остальные раздал шоэнам.
— Это поможет, — пояснил он Хайесу. — Можешь прикладывать к носу и рту, а можешь порвать ещё мельче и затолкать прямо в ноздри. Это, как тебе удобнее, арвер.
— А себе-то чего не оставил? — спросил рыцарь, с подозрением нюхая кусок платка. Вопреки его опасениям запах оказался, хотя и очень резким, но приятным.
— Айвонцы, при желании, могут не ощущать запахов. А кроме того, для меня этот запах совершенно безразличен, — умехнулся Оссу Та, изобразив губами перевёрнутый вниз рогами месяц.
— Треклятые айвонцы! Повезло же вам! — пробурчал Хайес в удаляющуюся спину волшебника.
Оссу Та ещё трижды пришлось отгибать тем же способом решётки, прежде чем они, наконец, добрались до последней, за которой зловонная река, по которой они шли, утопая уже по пояс, низвергалась в огромное озеро, занимавшее не то невообразимых размеров подемелье, не то настоящую пещеру: в тусклом свете гусениц понять это было невозможно.
— Агх! — удовлетворённо крякнул айвонец, ударяя ногой и в эту. — Ну всё! Теперь я вам дам мазь, которой вы все намажите свои одежду, доспехи, обувь, а также рот, ноздри, уши и что там у вас есть ещё из отверстий на открытых частях тела… Да, и про этого оруженосца не забудьте! — и Оссу Та вновь снял со спины свою суму.
— А дальше-то что? — спросил Хайес, закончив натираться мерзко пахнущей мазью, жирной, словно масло.
— А дальше, каждый из нас привяжет свою руку к ноге товарища, и поплывём. Под водой, — вновь изобразил губами перевернутый месяц волшебник. — Эта мазь позволит нам почти час обходиться без воздуха: надо только перед погружением в воду один раз, как следует, вздохнуть и больше не дышать!
— Да ты спятил, айвонец! — отпрянул от него рыцарь. — Неужели ты думаешь, что я стану нырять в эту выгребную яму? Я?! Хайес Чёрное Копьё, старший сын Рулга Хайморна, по прозвищу Высокая Башня, господин Дорна, Ладола, Ирта и других земель в Лирне?!
— Можешь и не нырять, — равнодушно свел вместе локти, как это принято у айвонцев, Оссу Та. — Тогда мы поплывём без тебя.
— Тьфу! — в сердцах плюнул Хайес и даже топнул ногой. — Пронзи меня рог Тёмного, чтоб я ещё когда связался с чародеем! Да ни за что на свете! Даже если сам Всесущный попросит меня об этом!.. У-у-у! Морда айвонская! — злобно погрозил кулаком волшебнику Хайес, после чего, угрюмо насупившись, взял в руки кусок верёвки, протянутый ему Боргом.
— Давно надо было выгнать из Ирдума всех волшебников… Всё равно от них никакой пользы: когда не надо — замучают своим колдовством, а когда надо — не дождёшься… — бурчал себе под нос Хайес, пока к его спине привязывали Рина.
— Я потому не колдую, арвер, — вскинулся Оссу Та, — что по проявлению Силы нас быстро найдут… Помни об оддтах! И о кавале… Да защитит нас своей мощью Кфал, всеведущий и всесильный!.. Всё, что я сейчас делаю и даю вам — это дары не волшебства, а знаний! И только так я могу надеяться укрыть нас от погони!
Оссу Та обижено нахмурился и отвернулся в сторону от Хайеса.
— Ну ладно, нкапи, не кипятись! — примирительно прогудел Хайес, протягивая одному из шоэнов ногу, чтобы тот привязал себя к ней. Но айвонец по-прежнему хмурился и не желал так быстро дарить своё прощение.
Наконец, все были готовы.
— Ну, что ж… Да поможет нам Кфал! — произнёс Оссу Та и, оглядев всех, стал медленно заходить в густую жижу.
Хайес осенил себя кругом, а шоэны, двумя пальцами правой руки, коснулись своего лба, после чего все тоже вошли в насыщенную мусором и нечистотами воду.
Прошло не более минуты, а на поверхности медленно колыхавшейся жижы уже никого не было видно.
В непроглядной мути сточных вод плыть было страшно противно, а кроме того — ещё и ужасно неудобно: Хайеса то и дело дёргали — то за руку, которая была привязана к ноге волшебника, то за ногу, к которой был за руку привязан Борг. К счастью, продолжалось это не долго. Рыцарю показалось, что плыли они всего лишь несколько минут, после чего Оссу Та заставил всех вынырнуть на поверхность.
— Семь имён Тёмного! Нкапи, но мы же, по-прежнему, под городом! — возмутился Хайес, недоумённо крутя во все стороны головой.
— Это так! — согласился с ним Оссу Та. — Я полагал, что городские нечистоты текут прямо в реку, но, видимо, я ошибся: они собирались в том огромном подземном резервуаре, из которого, уловив течение, я нас и вывел. Но дальше, если верить указанию железной иглы, — и волшебник посмотрел на какую-то коробочку, болтающуюся у него на шее, — нечистоты двигаются под городом вдоль реки, почти точно на юг.
— На юге, почти у самого города, есть небольшое болото, — сказал Хайес, брезгливо отшатываясь от чего-то непонятного и, в свете светлеца, определённо склизкого, проплываюшего прямо перед ним. — Может нечистоты туда…
— Нарх![18] — вдруг вскинул вверх руку айвонец, и все тут же настороженно замерли. — Слышишь, арвер, где-то льётся вода?
— Нет, клянусь пятками Тёмного, я ничего не слышу!.. Не считая, конечно, крыс, — покачал головой рыцарь. Однако шоэны, все, как один, посмотрели в ту же сторону, куда уставился и волшебник.
— Плывём туда! — махнул рукой Оссу Та и поднял высоко над головой фиал с светлецом.
Через какое-то время и Хайес услышал, как где-то, видимо свысоты, в реку нечистот, по которой они плыли, льётся вода. И точно, через пару сотен ранов рыцарь увидел впереди небольшой уступ, в полукруглой стене. В уступе был выдолблен желоб, из которого падала вниз тоненькая струйка воды. Но когда они подплыли к нему поближе, то Хайес убедился, что взобраться на него будет не так-то уж и просто: уступ возвышался над ними рана на три, а стена в этом месте была совершенно гладкая — из огромного,
