Вода облизывает гальку и несётся, словно горный поток, унося меня к центру канала. Инстинкт заставляет меня плыть пртив течения, требует добраться до берега любой ценой, противостоять этой силе, которая уносит меня в открытое море. Но это уже бесполезно. Приходится заставить себя не делать этого, так я лишь израсходую последние силы.
Прекращаю сопротивляться и пытаюсь упорядочить хаос мыслей роящихся в голове. Я уже примерно посередине канала, ещё несколько сотен метров и меня вынесет в море. К поясу у меня всё ещё пристёгнута сетка с омарми и линь с подводным ружьём. Какой же глупец, если бы я избавился от них раньше, возможно сумел бы добраться до берега. Что делать, выбросить их? Теперь уже поздно.
И, не знаю почему, мысль о том, чтобы бросить что-то в море, меня угнетает. Я буду чувствовать себя ещё более голым и беззащитным.
Провожу быструю инвентаризацию того, что на мне. Гидрокостюм, маска, ласты и трубка, подводное ружьё, утяжеляющий пояс и сетка с омарами. Бороться мне придётся долго, но достаточно будет сбросить пояс и гидрокостюм будет держать меня как спасжилет. Вода тёплая и в ней можно выжить несколько дней. А акулы? У меня есть ружьё, чтобы держать их на расстоянии. Днём. А ночью? Тем временем течение стало слабее. Я не совсем уверен, так как не вижу дна, но берег, кажется, удаляется медленнее. Конечно, снаружи течение должно замедлиться. Припоминаю, что здесь в море есть южное течение скоростью в пол узла. Где то я это читал, возможно на карте.
Если это так, можно попытаться вернуться доплыв до одного из рифов южной части атолла. Пытаюсь как можно выше высунуться из воды, работая ластами, посмотреть вдаль. Но «Веккиетто» не видно, возможно он за деревьями. Боковым зрением, когда смотрел в сторону берега, я приметил что-то белое, всплеск пены. Прибой?
Кит? Рыба? Да нет! Это скала в сотне метров в направлении моря.
Скала? Это может быть спасение. Я принимаюсь плыть изо всех сил, хотя в этом нет необходимости. Течение несёт меня прямиком туда. Я же всё равно плыву. Но! Лучше нет. Лучше поберечь силы для того, чтобы выбраться на берег.
Вот снова появляется дно, скала из мёртвого коралла покрытого водорослями. Вода наполняется пузырьками и пеной от разбивающихся волн. Я останавливаюсь, отгребая назад, ожидаю, пока волна отхлынет и бросаюсь вперёд со следующей. Волна быстро несёт меня вперёд. Коралловые глыбы и водоросли проносятся с немыслимой быстротой, глубина уменьшается: два метра, метр, пол метра. Я ухватился за неё. Острая конусообразная скала, словно специально созданная, чтобы её можно было обхватить. И я обнимаю её изо всех сил, в то время как тонны воды откатываются назад. Я не отпущу её, даже если меня будут тянуть краном, у меня словно выросли присоски. Прежде чем волна возвращается, перебираюсь в надёжное место, двумя метрами выше. Я потерял одну ласту и лодыжка кровоточит, но в целом, чувствую себя хорошо и у меня земля под ногами. Омары в сетке, не очень хорошо себя чувствуют и уже почти не трепыхаются. Мне жалко их. Едва отдышавшись, освобождаю несчастных тварей. Всё хорошо, не о чем больше беспокоиться, я сижу, успокаивая одышку.
Мой волшебный островок, скала, площадью около пяти квадратных метров. Не обозначенное препятствие, как его описали бы в лоции.
До сих пор не могу поверить. Я уверен, что на карте не была обозначена скала в море, сразу же за каналом. Тем лучше, главное, что я на суше и Лиззи, рано или поздно, решит отправиться искать меня. Не помню, сказал ли я ей, что собирался отправиться к каналу.
Надеюсь лишь, что она не обратится за помощью к местным жителям, я бы умер от стыда.
Я постоянно вглядываюсь в линию пальм на мысу, вдруг там кто появится. Не знаю, видно ли меня с берега. Мне же удаётся разглядеть даже мачту «Веккиетто» поверх пальм. Как она далеко!
Моя скала достаточно велика, чтобы лечь, положив голову и свесив ноги. Пена периодически попадает на мои лодыжки.
Солнце сушит меня, проникает под кожу, до костей, под закрытые веки, рисует бахрому золотистого цвета…, я отдыхаю.
Оранжевое пятно тендера появляется перед самым закатом, когда я уже смирился с мыслью провести ночь под открытым небом.
На загорелом лице Лиззи видно облегчение, от того, что она меня нашла.
— Что ты здесь делаешь? Ты поранился? Здесь есть акулы? — Кричит она, маневрируя под мотором, чтобы держаться на границе прибоя.
— Я в порядке. Меня унесло течением. Хорошо, что здесь оказалась эта скала. — Кричу я в ответ, готовясь нырнуть между двумя волнами.
— Течение? Какое течение?
В канале, где прежде тёк бурный поток, вода теперь гладкая и неподвижная. Полная луна, причастная к этой шутке, насмешливо смотрит на нас с высоты.
После этого приключения мы решили остановиться и отдохнуть.
— Всё, хватит. Ничего не хочу делать. Хочу читать и отдыхать, отдыхать и читать, пока не надоест. Уже несколько месяцев, как мы плывём без передышки.
Эгуум атолл казался идеальным местом. Прекрасный уголок, изолированный и безлюдный. Местные жители, после большого бартера в первый день, больше даже не появлялись. То ли у них не было больше ничего на обмен, то ли потому, что считали, что надули нас: десять кокосов в обмен на два куска мыла, деревянное копьё, на старую футболку. Кто выигрывает в этих обменах? Корзина омаров за несколько метров верёвки. Сколько стоят десять кокосов. Здесь достаточно залезть на дерево и сорвать их. Сколько стоят десять омаров? Нужно просто нырнуть и поискать под скалами. А футболка сколько стоит. Мои друзья в Милане выбрасывают их десятками. Они вышли из моды.
— Помнишь мою коллекцию галстуков?
Время шло, муссон ослаб, дул южный бриз и небо снова стало голубым.
— Бриз с юга? Только бы он не усилился!
Я вдруг сразу вспомнил, что якорная стоянка практически открыта с юга. По хорошему надо было бы уходить при первых признаках южного ветра.
— Уходить? Разве мы не собирались отдохнуть?
Разве можно уйти лишь потому, что ветер может быть поменяет направление! Пайлот даёт для этого периода вероятность ветра с северо-запада более девяносто процентов и вероятность южного ветра менее двух.
В семь часов бриз превратился уже в свежий ветер и наш райский уголок наполнился волнами, заходящими в лагуну через проходы в барьере и разбивались на пляже, в сотне метров за кормой.
«Веккиетто» клевал носом на каждой волне, дёргая якорную цепь.
Уже в третий раз я нырял, чтобы проверить якорь, на этот раз с фонариком, так как было темно.
— Ну, как якорь? Пока держит? — Спросила Лиззи с тревогой.
Якорь пока держал, но насколько его хватит? Волны увеличивались с каждой минутой. «Веккиетто», казалось, плывёт по морю, его нос поднимался и опускался на волнах, но движения были не естественные, заторможенные, сдерживаемые якорной цепью.
— Лиззи! Я думаю, надо уходить!
— Уходить? Ты с ума сошёл! В темноте! И как мы найдём выход?
— Канал широкий. — Ответил я. — И у нас есть ориентиры, деревья.
Там где они заканчиваются, ещё метров пятьдесят песка и дальше канал. Достаточно держаться от них подальше, на карте не обозначено никаких препятствий.
— Скала, с которой я тебя сняла. Тоже не обозначена на карте. Я говорю нужно остаться. — Лиззи была категорична.
Это верно. Скалы на карте не было.
— Слушай, давай спустим динги с мотором, освободим палубу и закрепим всё так, как если бы уходили. Потом будем нести якорную вахту. Если увидим, что якорь не держит, хоть малейшее сомнение, будем сниматься. Лучше канал в темноте, чем оказаться на берегу.
Если будет держать, останемся до утра.
Поставить подвесной мотор на динги было целым приключением.
Лодочка подпрыгивала на волнах и норовила исчезнуть под кормой «Веккиетто». Лиззи падала в воду
