остались живы. И сейчас, стоя на стеклянной веранде над обрывом, с бокалом скотча, шотландского виски в руках, барон принял решение, и это решение было полностью противоположным тому, что он принял в пятницу. Он ехал сюда, чтобы покончить с собой – прервать эту страшно затянувшуюся эпопею. Но сейчас он вдруг увидел волю Божию, увидел ее так ясно, как будто бы сам Господь сказал ему ее. Если бы он сегодня разбился на вертолете – а к тому были все возможности – это была бы воля Божия. Но если он жив – значит, Господь оставил его в живых. Оставил для того, чтобы он сражался. Чтоб наказал всех, кто отравляет жизнь злом. Пусть Джузеппе больше нет в живых – но он-то жив. И пока еще способен сражаться…
Да, надо сражаться.
– Экселленц?
Барон повернулся, больше с недоумением, чем с гневом. Он приказывал никогда не беспокоить его, когда он стоит на этой веранде, здесь, над обрывом, ему лучше думалось. Швейцарцы не итальянцы, они выполняют приказы безоговорочно.
– Что произошло? Пожар?
– Никак нет, экселленц. Человек.
– Человек?!
– У поста на въезде. Просит пустить.
– Просит пустить? – с иронией спросил барон. – Он, вероятно, замерз?
– Никак нет, экселленц, – у швейцарцев было плохо с юмором, – он говорит, что он прибыл с Востока. Издалека…
Вот как…
Барон кивнул.
– Пустите его. И не сводите с него глаз.
– Слушаюсь, экселленц.
Гостем оказался средних лет человек, чисто выбритый и одетый легче, чем следовало одеваться в Швейцарии зимой. Вещи подобраны неумело и наскоро – длинное пальто, тяжелые ботинки, шляпа…
Барон узнал его – хотя прошло много лет. Девяносто первый год, холмы в окрестностях Рима. Это он целился в него из автомата, хотя с тех пор он постарел и приобрел ту неуловимую властность, какая отличает долго служивших офицеров и владельцев фирм. Осколок потерпевшего крушение корабля, несомый бурными водами…
– Чем обязан? – с иронией в голосе осведомился барон.
Человек без спроса присел на диван.
– У нас есть общие интересы, барон… – заявил он, – если мы правильно разыграем наши карты, то и вы, и я – мы оба останемся в живых. И даже – сможем переиграть этих скотов. Я вам нужен, барон…
– Позвольте в этом усомниться. Теперь – вы мне не нужны.
– Нужен… Просто вы не знаете об этом. Я – оттуда.
– Это я уже понял? Что нового в Тегеране?
– Все плохо. Город под русскими.
Барон покачал головой:
– Когда ваше государство рухнуло, русских не было и близко.
– Это… проклятые русские, они вели свою игру. Но это не важно. Синьора Луна мертва.
Барон не знал этого. Но предполагал.
– Я мог бы сказать, что я сочувствую. Но это было бы ложью. Что с моим сыном?
– Его… забрали.
– Забрали? – повысил голос барон. – То есть как забрали?!
– Так… Он содержался в тюрьме «Эвин»… там был специальный блок. Жизнь не хуже, чем во дворце, только выйти нельзя. Когда все началось… мне удалось прорваться к тюрьме с группой верных людей. Мы вывезли его… и еще кое-кого, кто нам был нужен. Поместили в подвал банка «Мелли», мы хотели перевезти их потом за границу. Но мы опоздали…
– Опоздали?
– Да. Опоздали. Кто-то успел первым… я даже знаю, кто именно. Русские едва не опередили их. Им нужен был ваш сын, остальных они просто расстреляли. Понимаете? Они всех расстреляли!
Барон достал пистолет – он носил его для себя – и прицелился гостю в голову.
– Теперь назовите мне причину, почему я не должен вас убивать. Советую хорошо подумать – но и тянуть тоже не советую.
– Все просто. Все просто. До сих пор вы, барон, были фигурой в игре – но не игроком. Вас просто переставляли с места на место. Я помогу вам стать игроком.
– Что за бред…
– Это не бред! У вас много денег, но у вас нет силы! Нет людей, которые готовы умереть за вас! У вас много денег – а у меня есть люди! Я сумел спасти картотеку. Списки агентов…
– И зачем мне агенты в Персии?
– Не торопитесь, барон. С вашими деньгами я смогу создать организацию, которой устрашится любой из ваших врагов. У меня есть подготовленные люди… часть из тех, кого готовил Шахиншах, жива, сейчас это воины без государства, без родины. Я могу их собрать. Если же вам это не нужно…
Барон опустил пистолет.
– Почему же… Нужно.
05 июля 2014 года
Швейцарские Альпы
Кантон Вале, южнее деревни Церматт
Владения барона Карло Полетти
– И вы создали эту организацию. Так?
Барон согласно кивнул:
– Да.
– Вы понимали, что становитесь спонсором и соучастником терроризма?
– Да.
Я… не мог задать следующий вопрос. Потому что не понимал, что делать с этим человеком. Да, он спасал своего сына, делал это на протяжении двадцати с лишним лет. Его сын сейчас в наших руках, и получается, что барон – тоже в наших руках. Но я отчетливо понимал, что его готовность выполнять наши приказы – фикция, он предаст нас при первой же возможности, и сделает это ради сына. Длительное время его использовать нельзя.
Получить деньги. Заманить в ловушку генерала Абубакара Тимура… если он не знает, что мы взяли Джузеппе Полетти. Если знает – то все бесполезно, остаются только деньги.
– Я тоже кое-что скажу вам… – вдруг сказал барон.
– Что именно?
– О том, что вам следует позаботиться о своей семье, герр Воронцов, – сказал барон, – как я в свое время не позаботился о своей. У вас есть семья?
– Возможно.
– В таком случае, вам следует предпринять кое-какие меры безопасности. Послушайте совета знающего человека. Если вы думаете, что они не знают, – ошибаетесь, они знают. Если вы думаете, что не смогут, – ошибаетесь, они смогут. Если вы думаете, что не посмеют, – ошибаетесь, еще как посмеют! Они уже поняли, в чем дело, и наверняка знают про вас. Если у них нет больше средства давления непосредственно на меня – они попытаются давить на меня через вас. Насколько это осуществимо – думайте сами.
Я вдруг понял, что дела мои – совсем хреновые. Что я ринулся вперед, не обеспечив тылы.
– Прошу прощения, здесь работает сотовый?
Барон сделал знак рукой, который у французских дворян обозначал «voila».
Я достал сотовый, подключил его. Отошел в сторону, к самому окну, откуда открывается великолепный вид на долину. Если тебе принадлежит вышка сотовой связи – значит, у тебя есть большие возможности
