Наступит ли время, когда не будут убивать из-за денег и не станут воровать? Думаю, такого никогда не будет. Зависть, куда она денется? Она-то и толкает на преступление. К тому же деньги — это власть. А здесь большущие деньги. Темнеть начинает, вполне могут появиться и бандиты, пора уходить.
— Точно говорю, — кивнул на двухэтажный особняк мужчина лет сорока пяти. — Там трое и пес. Не на привязи. Здоровенный волкодав. Тех, кто в доме, знает, а других атакует сходу.
— На каком этаже он? — спросил рыжеволосый верзила.
— На втором. Два крайних окна слева. Баба постоянно с ним.
— Ночью кто-то дежурит? — спросил коротко стриженный мужчина.
— Пес лает так, что и мертвого поднимет. Сразу говорю, заходить в дом — гроб заказывать. Эта троица — парни натасканные. Сам видел, как один из них кирпич кулаком колол. Кстати, у бабы в комнате двустволка. Охотничий билет есть.
— Держи, — сунул ему конверт рыжий. — И не шепни кому-нибудь, — усмехнулся он.
Мужчина в спортивном костюме накрыл маскировочной сеткой мотоцикл, взял винтовку Подойдя к приставленной к дереву лестнице, полез вверх. Лег на закрепленные на ветвях две доски. Прижав приклад к плечу, прицелился. Увидев такси «Волга», поймал в прицел водителя, плавно перевел на пассажира.
— Сидит сзади, дам зажигательным по баку, — прошептал он.
— Самолет приземлился, — сказал в закрепленный на лацкане пиджака микрофон Филипп. — Повторяю, перехватываете ее у выхода, в машину и увозите. — Да успокойся ты, Филя, — услышал он. — Все будет, как надо.
— Фээсбэшники тут, — сообщили Антонову. — Около выхода. — Отлично, — кивнул он. — Встречайте, где уговорились, и сразу отдайте записку. И телефон не забудьте.
— Вот я и на родине, — улыбнулась спустившаяся по трапу Ирина.
— Она прилетела, — получила информацию по сотовому Надежда.
— Надеюсь, не доедет?
— Троих точно не пройдет, — усмехнулся звонивший. — В аэропорту — раз, по дороге — два и у дома — три. Так что готовь бабки, Антонова.
— Ты ее узнал? — тихо спросил Горец.
— Да, — коротко бросил невысокий бледный парень. — Она труп.
— Удачи тебе.
Горец быстро пошел к выходу. Бледный, держа левую руку в кармане кожаного пиджака, неторопливо двинулся навстречу пассажирам.
Миновав паспортный контроль, Тумина едва успела сделать несколько шагов, как услышала за спиной:
— Славин, старший лейтенант уголовного розыска. Вам записка и телефон, звоните Марецкому. А здесь билет. Самолет через три часа из Домодедова. Вас доставят в аэропорт на вертолете. Позвоните и…
— Умри, сучка! — раздался истошный крик.
Славин, перехватив руку с ножом, завернул ее бандиту за спину и коленом ударил его в живот. Подскочили двое, на руках нападавшего защелкнулись наручники.
— Звоните Марецкому, — повторил Славин. — И поскорее.
— Где вертолет? — спросила Тумина. — Позвоню позже.
— Да быстрее вы! — поторопил их человек в летной форме.
— Где она? — растерянно пробормотал Филипп. — Что за чертовщина. — И сам побежал к выходу.
— Не выходила, — сообщили ему в трех местах наблюдавшие.
— Не было ее, точно не было, — подошел к нему тот, что ждал у выхода.
— А это вам просил отдать Левин, — протянул Туминой конверт и тетрадь летчик, встретивший ее и Славина в аэропорту Домодедово.
— Спасибо, — улыбнулась Ира. — Сама я бы не смогла…
— Это вам спасибо. Отдельное спасибочки за коньяк, — подмигнул летчик, — и, конечно, за репортаж год назад. Если бы не ваши фотографии и статья, нас бы посадили или по крайней мере летать не дали.
— А что там было? — поинтересовался Славин.
— До нас три украинца в лоскуты пьяные докопались.
И в мать, и в бога, в общем, оккупанты мы и слава Бандере. Еще и в морду нам полезли. Ну, разумеется, выдержать мы не могли, а нас потом обвинили. Мол, русские летчики спровоцировали драку в аэропорту Парижа. Хорошо, она с самого начала все снимала и записывала. В общем, спасибо, Ирина, — поклонился он.
Прощаясь, Славин сказал:
— В Магадане Марецкий вас встретит. И бога ради, кроме него, никому никаких звонков.
— Передайте это полковнику Антонову. — Тумина отдала ему тетрадь и конверт. — Он знает, что с этим делать.
— А действительно Вика — дочь Аляски? — не удержался от вопроса Славин.
— Да, — помолчав, вздохнула Ирина. И спросила: — Как Ольга Васильевна?
— Сегодня полковник забирает ее домой, — улыбнулся Славин.
— А врач?
— Она умерла через сутки.
— Я так и думала, — с грустью сказала Ирина.
— Ее нет, — докладывал по сотовому сидевший на заднем сиденье коренастый мужчина. — В общем… К машине с двух сторон подскочили люди в штатском и вытащили водителя. Коренастый успел выстрелить в живот открывшему дверь и получил пулю в лоб. Водителя застрелил подскочивший Филипп. Присев около упавшего, вложил ему в руку ТТ.
Снайпер, лежа на досках, посмотрел на часы. Недовольно вздохнув, через прицел продолжал рассматривать дорогу. Послышался хруст веток. Он успел взглянуть вниз и, получив две пули, рухнул на землю.
— Стрелок готов, — доложил стрелявший.
— Я ничего не понимаю, — недовольно говорил Феликс. — Ее просто нет. Моих людей в аэропорту убили. Снайпер молчит. В чем дело? Звони генералу Песковатскому, Даян.
— Не надо никому звонить, — остановил его Толин. — Вы просто выходите из игры.
Даян вопросительно взглянул на него.
— Я что-то не понял? — И метнулся за кресло.
Толин дважды выстрелил в Феликса. Даяну всадил пулю в голову парень с серьгой в ухе.
— Да черт с ними! — истерично прокричал в телефонную трубку Песковатский — отец. — Где эта чертова журналистка? Я уверен, она сумела привезти архив! Люди Шелимова молчат! Где Филипп?
Прозвучал вызов сотового.
— Да, — отозвался Песковатский.
— Нет ее, — услышал он резкий голос. — Черт знает, где она. Мы убрали конкурентов и снайпера, но Тумина исчезла! — орал Шелимов.
— Послушай, — едва сдерживаясь, процедил Песковатский, — ты взял это на себя и обязан убрать
