сучку.
— Да иди ты! — прорычал Шелимов. — Похоже, пора уматывать из России. Советую сделать это, пока нам всем Чечня не аукнулась.
Генерал услышал в трубке отбой.
— Это, в общем-то, не ко мне, — прочитав несколько листов и посмотрев фотографии, качнул головой Антонов. — Давай в ФСБ, — сказал он водителю. — Ольгу заберет из больницы Славин. Странно, насчет наследства тут нет ничего.
Отправив Тумину, Славин позвонил Марецкому.
— Все обошлось, так что встречай. Полковник сейчас в ФСБ. Молодец Тумина. Я лишь мельком глянул и то обалдел. Там такие люди…
— Ты, старлей, за Викой присматривай, — сказал Марецкий. — Кстати, что она решила, не знаешь?
— Да ничего, — ответил Славин. — Плачет, мать видеть не хочет. В общем, в полной растерянности.
— Брать всех, — катая желваки процедил генерал-лейтенант ФСБ. — И в одиночки, — добавил он.
— Надо, похоже, сваливать, — сквозь зубы процедил Филипп. — Но как эти бумаги попали к вам?
— Антонов привез, — сказал генерал, — но я тебе ничего не говорил.
— Конечно нет, — усмехнулся Филипп и отключил телефон. «Ну ладно, я вам устрою передачу наследства». — Давай собирай команду, — кивнул он стоявшему рядом верзиле. — Через час жду в Быково. Звони всем.
В кабинет вошли трое в штатском.
— Вы арестованы, генерал-лейтенант Шелимов.
— Да вы понимаете, кто перед вами, — вскочил он.
— Руки! — рявкнул один из вошедших. — Таких, как ты, я бы на месте стрелял.
— Молчит сынок, — прошептал бледный Песковатский. — Пожалуй, он еще может спастись, хотя и не из тех, кто просто будет прятаться. Убей эту шалаву, очень тебя прошу, сын.
Последнюю фразу он произнес достаточно громко, будто Филипп мог слышать его. Сев в кресло, он выдвинул ящик письменного стола, вытащил ТТ с дарственной надписью. Передернул затвор и поднес пистолет к виску. Закрыл глаза.
— Интересно, — снова вслух произнес он, — больно это или нет? — И чуть нажал на курок, но тут же рывком отдернул руку с пистолетом. — Не могу. Я жить хочу. Не могу, — простонал он, выронил пистолет и заплакал.
В дверь кабинета тихонько постучали. Песковатский вздрогнул, испуганно спросил:
— Кто там?
— Нина Петровна открывает дверь каким-то мужчинам, — робко сообщила горничная.
Песковатский схватил пистолет и, сунув ствол в рот, нажал на курок. Громкий крик и выстрел слились воедино.
Антонов позвонил жене, когда она была уже дома.
— Все очень просто, — объяснила происшедшее Ольга. — Григорий не мог иметь детей, и врач знала об этом. Надежда просила ее никому не говорить. Предлагала деньги. Я тоже заплатила и узнала правду, поэтому, наверное, меня и хотели убить. Надьку надо арестовать и…
— За что? — тяжело вздохнул Антонов. — Все это бездоказательно. Что касается тебя, то аварию спровоцировала ты. Сегодня вечером, точнее, часа через два, я освобожусь, заедем к Надьке и Вике. И поговорим очень серьезно. Кажется, я понимаю, почему погиб Григорий.
Надежда Сергеевна вернулась в сопровождении трех незнакомых Вике мужчин.
— Все, доченька, — весело проговорила она. — Анализ подтвердил, что ты дочь Аляски, и сегодня мы летим…
— Я никуда не полечу, — отступила на шаг Вика. — Мне ничего не надо.
— Хорошо, — кивнула мать. — Давай поговорим. Выпей воды, успокойся, и мы все обсудим.
Она подала дочери стакан воды. Вика, схватив, быстро выпила.
— Вы едете с нами, — сказала Надежда Сергеевна телохранителям.
— Вы не мокли би коворит анклиски, — медленно выговорил полный мужчина в очках. — Ми ест отчен…
— Через пять минут выезжаем, — по-английски, почти без акцента, сказала Антонова. — Моя дочь, мисс Виктория, немного болеет. Но это не помешает нам. Езжайте на аэродром, мы будем следом.
— О’кей, — кивнул толстый. — Надеюсь, вы понимаете, что в отсутствие наследницы все будет прекращено. Такова воля Алясина, это четко прописано в завещании.
— Я все это знаю, — улыбнулась Надежда Сергеевна. — Так же, как и то, что завещание должно быть оглашено в присутствии наследницы, адвоката и трех свидетелей на месте завещанного участка. Надеюсь, свидетели…
— Они на месте.
Все трое ушли.
— Выносите ее в машину, — приказала Надежда телохранителям. — Поосторожнее, ради бога, — попросила она, когда те подняли на руки спящую Вику.
— И куда мы летим, шеф? — спросил бритоголовый верзила в камуфляже. — К Долине, — усаживаясь в кресло, ответил Филипп. — Испортим праздник, заберем золото и все. Работа закончена, уходим в Китай, к Луму, оттуда кто куда захочет.
— Не нравится мне мисс Антонова, — признался один из тройки иностранцев, побывавших в доме Надежды, — но тем не менее я должен сделать все, чтобы доставить к Долине наследницу. Сомнений нет никаких. Дочь Антоновой является наследницей русского авантюриста. Мы просто обязаны огласить завещание на земельном участке в присутствии трех свидетелей, упоминающихся в завещании и сотрудников местной власти. И получим за это довольно приличную сумму. Если быть откровенным, я не верил, что это произойдет. Двадцать лет назад этот русский выбирал молодых перспективных людей. В их число попал и я, мне было двадцать два года. И вот этот день настал.
Диспетчер аэропорта, покачав головой, сказал сменщику:
— Представляешь, рейс на Хабаровск закуплен госпожой Антоновой, а летит восемь человек. Вот люди! Не знают, куда деньги девать.
— Извините, мисс, а с наследницей все в порядке? — тихо спросил полный, когда все разместились в салоне.
Надежда усмехнулась.
— С моей дочерью все хорошо. Наслаждайтесь полетом и не лезьте с глупыми вопросами. Что остальные?
— Они уже в Хабаровске и дожидаются нашего прилета, — ответил толстяк.
— Фуу, — освобождаясь из рук Марецкого, засмеялась Ирина. — Никогда так не целовалась. Я люблю тебя, Витька, и хочу фамилию Марецкая. И честное слово, устроюсь в издательство. С кочевой жизнью покончено. Но и ты должен оставить эту работу. В Москве мы что-нибудь интересное обязательно тебе найдем.
— Сезон закончится, и я все-таки буду с деньгами. — Виктор засмеялся. — Разумеется, я выбираю тебя, а не артель.
