Во мне позвякивают звенья Еще не начатых поэм. Не знаю, кто мне вдохновенья, Душа переночует с кем. Любимец был какой-то Надсон, Весенний, падкий на скандал. Ах, я боюсь, друзья, признаться, Что я Тарзана не читал. А дрянофил наш Облаковский… Похож на клоуна и льва. Пиит Республики Московской Мне перепонки волновал. Куда забраться мне, бродяге, – Не к старикам ли в старый дом? Иль, может, выстроить мне лагерь На берегу том золотом? И там бродить и волны слушать, И бури ждать, как ночи тать. Быть мужем вероломным суши, О пене голых волн мечтать.
40
Так вот оно, море, какое. Стихия бесформенных форм. Засеян в подводном покое Неслыханный бешеный шторм. Зеленое, синее, черное. Шумящий волшебнейший рост. Вспухают незримые зерна. И пена растет из борозд. И сыплет, что яблони в мае. Сугробы. Метелицей, что ль? И сердце метет свою боль, Стихия стихии внимает. И зреет на дне, хорошеет Жемчужница, глубже ростки. Приснились ей талии шеек В объятьи сокровищ морских.
41
В цилиндре образа частенько Я посиять, друзья, не прочь. На струнах строк люблю потренькать В испепеляющую ночь. Один купался я в закате. Деревьев черный дым висел. Сосед мечтает: видно, спятил, Не гасит света мой сосед. А я зари влюбленный сторож. У двери золотой стою. Один, один. С зеленых стор уж Рассвет сползает в мой приют. Прянее он старые мне вести, Что снова чье-то торжество, Что в небе звездных нет отверстий, И можно солнце влить в него. И буду днем я вам враждебен, О, струны скомканные строк. Поэты странное отребье.
