В них они краски варили, В тонких горшочках высот. Мускулам стряпали крылья, Оси земли – колесо. Что это? – снова за данью Желтые скулы зари… Лунную, вечно баранью Русь золотят октябри. Золото, жемчуг, брильянты – Прячьтесь в земную кольчугу. Нынче лишь вы нам приятны, Медь, свинец, чугун…
65
За фалды буря тащит вечер, Как Петифара среди дня. У рощи говор человечий И женская у птиц возня. И кистью молний свод расцвечен, И туч колокола звенят. И рожь смирением овечьим, Как жертва, смотрит на меня. Я знаю, скоро чей-то суд. Колосьев тоненькие души Бичей грозы смиренно ждут. И дождь, копытцами блестя, Рысцой бежит и жгет, и тушит Костры на сердце бытия.
66
Как эфир голубоватый, Мир наполнила собой. И рассветы, и закаты, И часов созвездий бой. В грозах, в синем их настое Тишина растворена. В нем сверкает золотое Стремя грома-скакуна. Знает синь, чьи руки пряли, Знает бурю наизусть. С черных раковин роялей Падает по каплям грусть. Их монах какой-то скромный Оторвал с подводных скал, И в каютах грустных комнат Блещет клавишей оскал. Жемчугом и песней блещет, Песней непонятной нам. Слушай, слушай, корабельщик, Пальцы бури по волнам…
67
Можешь притворяться кроткой. Всё ж боятся старики. Закрывают щели, фортки, Прячут нос в воротники.
