В саду бушующем дымящихся событий Румянится наш мир под ветром роковым, Вдыхает с воздухом он горьковатый дым И сам становится реальней, деловитей. Попробуйте один с самим собою выйти На площадь дикую да крикнуть песню им, Вас ветер отнесет в медвежий русский Рим, Как птицу белую на берега Таити. О, воздух осени, о ветер октября, Дыханьем хаоса раздутая заря, Кольцом коралловым застывшая в зените. Земля, как яблоко, созрела, чтоб упасть. Эй, вы, раскрывшие пылающую пасть, – На червоточину материков взгляните.
V
На червоточину материков взгляните, На язвы рваные мятущейся воды. То блещут Хаоса горючие следы, И путаница рек – его одежды нити. Он скалами застыл, и нету знаменитей, Чем водопад его жестокой бороды. То лошадиных сил, не знающих узды, Мильоны буйствуют в жемчужном мелините. Отяжелевшие рыдают провода От электричества, колючего как стужа, Ворочающего крутые города. Яйцо Колумбово, что к небу поднялось На перьях разума, разросшихся как ужас. Вот щурит Азия живые щели вкось.
VI
Вот щурит Азия живые щели вкось, Ветрами бритая до знойной кожи Гоби, В веках обросшая драконами надгробий, С чудовищной длиной и змей, и рек, и кос. На океан пошла, сжимая гор надлобье, С косой малайскою на голубой покос, Сестренку младшую таща наперекос, Как горб, и так в веках они застыли обе. Валится сеном волн душистый океан, У самых ног шурша широколицых стран, И скатывает шторм невиданные стоги. А там Атлантику жует винтом колес Задравший хвост гигант, и роет сумрак строгий Европы дерево иль это древний лось.
VII
Европы дерево иль это древний лось, Растягивая тень, над миром льдистым вырос, Ветвясь соборами, колоколами ширясь, Раскачивая то, что с Нила началось. Там мертвые века, сухие как папирус, Мемнону верили, что ветер безголос,
