Парит над жизнию идея, Орлицей над землей парит. Зарею зрелой крылья рдеют, И льется клекот от зари. О, там, в утесах неба синих Сверкают гнезда всех идей. Но будет час, их бурей скинет Освобожденный Прометей. И будет радостной и чистой Вот эта черная земля, И от земной любви лучистой Глаза у неба заболят.
310
Время – мельница с крылами. Ветер вечности вертит. Жернова друг друга сами Мелют в млечные пути. И мутны глаза вселенной, Пыль туманностей легка. Пухлым лунам по колена Эта млечная мука. Кто же мельник странный этот, Чья машина – тишина? Снится дерзкому поэту, Что и вечность не вечна. Что друг дружку все планеты Перетрут, как жернова. Как миров былых скелеты, Лишь останутся слова.
311
Душу черную, дремучую, В душу я не верю хоть, Я ищу в себе и мучаю Существующую плоть. Снятся черные монахи, В алтарях бенекдитин. Не в тебе ль всех таинств страхи, Сердце – колыбель в груди? Не молюсь, а свет вбираю, Как траву, сушу зарю. Для земного только рая Я бессмертие варю. И струей непостижимою Растравляет горячо Скрипку черную души моей Липкий творчества смычок.
312
Оркестр Большого пел и стукал. Аида плакала навзрыд. Очаровательная скука, Какой не выдумал Майн-Рид.
