Это подтвердили последующие события. Летом в Ленинград нагрянула правительственная комиссия по проверке аппарата АН СССР, возглавляемая партийным деятелем Ю. П. Фигатнером. Вскоре газета «Ленинградская правда» сообщила сенсационную новость: «Найдены неизвестные письма Николая II». Эти письма отрекшимся от престола царём были адресованы бывшему гофмаршалу графу П. К. Бенкендорфу. В статье был намёк на то, что эти документы руководство Пушкинского Дома прятало, дожидаясь реставрации монархии.
Началась чистка сотрудников Академии наук по анкетным данным. За три недели были уволены восемьдесят человек, хотя, как указал Фигатнер, ещё осталось «немало людей вредных и чуждых Советской власти».
Репрессии
Осенью 1928 года грянула новая сенсация: комиссия Фигатнера обнаружила запечатанный пакет, в котором находился конверт с пометкой «Г. Е. Старицкий, № 607» (сенатор, брат Натальи Егоровны Вернадской). В конверте находились подлинные экземпляры отречения от престола Николая II и его брата, великого князя Михаила.
Но и это ещё не всё. Из архивов академических учреждений были изъяты нигде не зарегистрированные политические документы, в частности списки лиц, сотрудничавших с полицией, и членов Союза русского народа, архивы ЦК партий кадетов и эсеров, дела провокаторов и т. д.
Ю. П. Фигатнер постарался предать этому делу яркую политическую окраску. По его предложению Политбюро ЦК ВКП(б) создало комиссию, которую возглавил он, а вошли в неё известные чекисты, члены коллегии ВЧК А. Х. Петерс и Я. С. Агранов.
Подробности этого дела освещены в книге B.C. Брачева «Травля русских историков». Автор делает обоснованный вывод: «Никакого плана по «избиению» Академии, не говоря уже об уничтожении русской интеллигенции, у Кремля не было, да и едва ли могло быть. Единственно, чем было озабочено правительство, так это проблемой скорейшей советизации Академии и повышением эффективности ее работы».
Комиссия допросила в первую очередь С. Ф. Ольденбурга и С. Ф. Платонова. Фигатнер телеграфировал в Политбюро о необходимости начать официальное следствие по статье «хищение или сокрытие государственных документов. Не исключил возможность и статьи 58.11 (организация деятельности с контрреволюционными целями)».
12 января 1930 года были арестованы академик С. Ф. Платонов и его дочь Мария, сотрудница Публичной библиотеки. Вещественными доказательствами его контрреволюционных замыслов стали обнаруженный на его квартире револьвер иностранного производства и старые письма на его имя от великого князя К. К. Романова и П. Н. Милюкова.
Арестовали некоторых друзей и коллег Платонова, в их числе академиков Е. В. Тарле и Н. П. Лихачева. «Следователи Ленинградского ОГПУ, — пишет B.C. Брачев, — разработали версию о создании под руководством С. Ф. Платонова из сотрудников академических учреждений контрреволюционной организации «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России», ставившей своей целью свержение советской власти и восстановление при поддержке извне монархии…
Определяя С. Ф. Платонову роль руководителя «контрреволюционной организации», следователи ОГПУ знали, что делали…
С. Ф. Платонов сумел… объединить вокруг себя не только ленинградских, но и московских историков, превратившись, к досаде М. Н. Покровского и его единомышленников, в подлинного лидера старой национальной историографии».
Противники «старой» школы историков торжествовали победу. В Москве С. А. Пионтковский (в 1936 году он был расстрелян) сделал доклад: «Великорусская буржуазная историография последнего десятилетия». Он клеймил «великорусский национализм», «великодержавность и национал-шовинизм». В Ленинграде с подобными докладами выступили директор Института истории Комакадемии Г. С. Зайдель и доцент Ленинградского историко-лингвистического института М. М. Цвибак. Последний отметил во взглядах С. Ф. Платонова «национализм» и «антисемитский душок».
В марте 1930 года начальник 2-го секретного отдела ОГПУ A.A. Мосевич написал, что «гражданин Платонов» «достаточно изобличён» в создании и руководстве контрреволюционной монархической организацией, ставившей своей целью свержение советской власти и установление в СССР монархического строя.
10 февраля 1931 года по приговору «тройки» ОГПУ 29 человек из 84 первых арестованных были приговорены к расстрелу, остальные — к отправке в исправительно-трудовые лагеря сроком от трех до десяти лет. Расстреляли шесть бывших офицеров. (В последнее время пишут о 680 тысячах приговорённых к расстрелу в период с 1922 по 1951 год без уточнения, что многим из них была изменена мера наказания, а среди «жертв террора» большинство были уголовники.)
О том, что дело было шито белыми нитками, показывает решение Политбюро не передавать его в суд. Основные фигуранты отделались ссылкой и позже вернулись к научной работе. Постановлением Коллегии ОГПУ десять человек были отправлены в концлагерь сроком от трех до пяти лет, восемнадцать (в том числе С. Ф. Платонов) были приговорены к «высылке в отдаленные места СССР» сроком на пять лет.
Зная упомянутые в связи с этим делом еврейские фамилии (тут приведены не все) и то, что в те годы начались репрессии по обвинению в русском национализме и к бывшим царским офицерам и генералам (операция «Весна»), можно сделать вывод, что это был эпизод борьбы евреев за власть над Россией.
Но именно русский М. Н. Покровский, родившийся в семье помощника управляющего Московской складской таможни, был инициатором чисток в АН СССР и призывал: «Надо переходить в наступление на всех научных фронтах. Период мирного сожительства с наукой буржуазной изжит до конца». Доносчик С. А. Пионтковский, в отличие от осуждённого Е. В. Тарле, не был евреем.
В данном конкретном случае, как и во многих других, наиболее сильно сказались пережитки «революционной бдительности» и междоусобной жестокой борьбы внутри организаций, а также в руководящей партии.
Некоторые основания для данного дела были: Платонов не скрывал, что остался убеждённым монархистом и сторонником германской государственности. После признательных показаний некоторых арестованных он согласился, что были в их кругу разговоры на антисоветские темы. Вот и всё.
Говоря о репрессиях начала 1930-х годов, надо иметь в виду, что они проводились во многом вопреки Сталину, а то и против него. Известно, что Ленин однажды обругал его русским великодержавным шовинистом. В отличие от многих влиятельных большевиков в аппарате ОГПУ и ВКП(б), Сталин был уверен, что без опоры на русский народ, русскую культуру и русский язык огромная страна начнёт разваливаться на куски, раздираемая местным национализмом. В эти годы он защитил или даже спас Михаила Булгакова от яростных нападок русофобов.
Осип Мандельштам в 1933 году написал во многом несправедливый пасквиль на Сталина и его «сатрапов»: «Мы живём, под собою не чуя страны» («Его толстые пальцы, как черви, жирны», «И широкая грудь осетина»). Поэта приговорили за это… к высылке в Чердынь, а затем в Воронеж. В 1937 году он написал несколько стихотворений, восхваляющих Сталина и советскую власть. Например, из «Стансов»:
