вопросами.
Полтора столетия назад началось изучение глобальной деятельности человечества. В середине XX века раздались предупреждения о надвигающемся экологическом кризисе. Но и это ничего, в сущности, не изменило. Первым масштабным и научно обоснованным проектом стал так называемый Сталинский план преобразования природы (точнее — возрождения). Это грандиозное предприятие было свёрнуто во времена «хрущевизма».
Научные достижения в наше время используются преимущественно для получения прибыли и развития техники — во вред Биосфере, какие бы природоохранные мероприятия ни проводились. Техногенез примерно на 90 % разрушает и загрязняет область жизни; лишь оставшаяся доля уделяется на её возрождение. Неразумно называть это сферой разума.
Почему же популярна концепция ноосферы? Сказывается авторитет Вернадского. Современный учёный, утомлённый бытовыми, карьерными и прочими заботами, дорожит своим временем. «Вера в авторитет весьма сокращает дело и не требует большого труда» (Аврелий Августин).
Некоторые учёные надеялись, что концепция ноосферы заинтересует имущих власть и капиталы, мировую элиту и общественность, после чего начнутся соответствующие исследования, финансирование проектов, организация новых экономических отношений, построенных на солидарности, а не на конфронтации с природой.
Мне приходилось встречать почтенных интеллектуалов, знакомых с творчеством В. И. Вернадского, но понимающих «ноосферу», в отличие от него, на мистический лад: как «мыслящую оболочку» планеты.
Вспомним высказывание Джона Мёррея: «В пределах биосферы у человека родилась сфера разума и понимания… мы можем дать этому наименование психосферы».
Здесь речь идёт об идеальной области знаний, так же как в концепции ноосферы у Тейяра де Шардена и Эдуарда Леруа. Психосфера понимания и разума возникла у человека в биосфере. Но развивалась она одновременно с преобразованием природы. Свершилось единство духовной сферы человека с Техносферой как новой оболочкой планеты.
Это отмечал и Вернадский: «История науки и техники, вместе взятые, может быть рассматриваема в геологии и биологии как история создания на нашей планете в биосфере новой геологической силы — человеческого труда и мысли… Я считаю, что мы не можем в нашей работе… отделять историю науки от истории техники».
Казалось бы, напрашивается вывод о том, что научная мысль стала фактором развития техники, которая, в свою очередь, оказала воздействие на прогресс науки. Но в любом случае геологической материальной силой, действующей на планете, является техника.
…Идея о земной природе, преобразованной на строгой научной основе, продуктивна лишь в дальней перспективе. Прежде надо осмыслить основы разумного взаимодействия технической цивилизации с Биосферой.
Польский фантаст и философ Станислав Лем полагал, что панацея от техники — более совершенная техника («Сумма технологии», 1968). Но такие надежды останутся далекими от реальности, если не удастся преодолеть алчное, убогое и эгоистичное буржуазное мировоззрение.
Невозможна сфера разума, если те, кого называют «элитой», озабочены личным благоденствием здесь и сейчас за счёт ограбления и оглупления других людей, расхищения природных богатств.
Действия человека определяются не столько рассудком и уж вовсе не научными теориями, а потребностями, эмоциями, интересами различных групп, народов, государств. Для достижения этих целей высокая наука не требуется, тогда как техника весьма полезна, а то и необходима.
Более четверти века назад американский кибернетик X. Дрейфус в книге «Чего не могут вычислительные машины» предупреждал, что «если парадигма вычислительной машины станет преобладающей, то человек постепенно начнёт приобретать сходство с машиной». Свершилось!
Надо преодолеть губительное единство Техносферы и воспитанного в её лоне техногенного человека. Такие системы с положительной обратной связью развиваются ускоренно, по типу размножения болезнетворных микробов или раковых клеток. Чтобы противодействовать этому, требуются огромные усилия и целенаправленные меры.
Мировоззрение людей определяет направление их деятельности по отношению к себе подобным и к земной области жизни. В этом отношении ситуация в психосфере катастрофическая. Это касается как всех землян, так и ту их привилегированную часть, которая имеет возможность влиять на ход глобальных процессов. Приоритет Биосферы! Таким должен быть принцип деятельности человека в Божественной Среде.
Вера в эру ноосферы
По ТВ в какой-то передаче мимоходом сказали, будто В. И. Вернадский вернулся в Советский Союз из Парижа, где он пребывал в эмиграции. Они повторили ложную версию Н. В. Тимофеева-Ресовского. Командировала Вернадского АН СССР.
Судя по всему, автор этого сюжета уверовал в то, что из нашей страны были изгнаны или бежали почти все выдающиеся учёные, а оставшиеся пребывали в ГУЛАГе. Ему и невдомёк, что успехи науки и техники, образования и просвещения в СССР были признаны даже нашими врагами.
Впрочем, вернёмся к командировке Вернадского. По приглашению ректора Карлова университета в Праге он выступил с сообщением о химическом составе живого вещества. (Мы об этом уже упоминали.) Повторим его мысль, актуальную для нашего времени:
«В тесном единении всех славянских ученых — в их более влиятельном положении в жизни — лежит будущее всех славянских народов, ибо реальная сила человечества — есть научное творчество… Оно — единственная защита от упадка и вырождения…
Мы все должны чувствовать всю славянскую научную творческую работу как единую, как свою родную, какой бы из отраслей нашего великого племени она ни создавалась».
Такого единства боялись враги России, СССР. Они разъединили славянские народы, постарались посеять вражду даже между русскими и украинцами. Хотя Владимир Иванович сознавал, что, отрешаясь от русской культуры, имеющей всемирное значение, и от ее основы — русского языка, украинский народ снизит свой интеллектуальный уровень… Да и в нынешней России родной язык переживает худшие времена за всю свою историю.
Вернадский верил в счастливое будущее человечества. В этом он был не одинок. Тейяр де Шарден предполагал, что «люди посвятят свою жизнь скорее увеличению знания, чем увеличению имущества». Произошло нечто прямо противоположное.
В конце Второй мировой войны Владимир Иванович писал:
«Сейчас мы переживаем новое геологическое эволюционное изменение биосферы. Мы входим в ноосферу.
Мы вступаем в нее — в новый стихийный геологический процесс — в грозное время, в эпоху разрушительной мировой войны.
Но важен для нас факт, что идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере.
Можно смотреть поэтому на наше будущее уверенно. Оно в наших руках. Мы его не выпустим».
Где же это будущее? Идеалы народной демократии, которую попытались построить в Советском Союзе, в значительной мере отвечали законам Биосферы и принципам ноосферы. Но попытка разумно управлять развитием общества на основах… нет, не науки, а философского учения марксизма-ленинизма окончилась неудачей.
Отчасти сказалось враждебное капиталистическое окружение. Но существенней воздействовала неофициальная буржуазная идеология, разъедавшая общество изнутри.
Что произошло с идеалами народной демократии — свободы, справедливости, братства? О каких
