насильники, как дикие животные, чуют (ухом, рылом или еще каким местом), когда жертва слаба и беззащитна. А девочки эти не только физически слабы, но еще совершенно бессильны психологически и не имеют реальной защиты. А вину за происшедшее сразу же берут на себя. Их так приучили, научили, им внушили и их убедили. Еще и поэтому страх столь велик: ведь в случае чего их ждет не сочувствие и помощь, а обвинительный приговор и наказание.
Я пережила сексуальные домогательства старшего брата. Мне было стыдно, плохо, страшно… Но я молчала и никогда не жаловалась родителям, потому что считала виноватой себя. Не надо искать в этом логики, ее нет и быть не может. Как я понимаю, это какой-то очень серьезный психологический слом личности, рукотворный слом – результат родительской «любви» и «заботы». Я уже была взрослой, семейной дамой, сама была матерью, но много-много лет гнала от себя ужасные воспоминания, не решаясь думать о них, а уж тем более – высказать вслух. И все потому, что мне было стыдно! Мне! Как будто я в чем-то виновата. Лишь к 40 годам поняла: та девочка не была виновата ни в чем, девочка – жертва. И стыдно должно быть не ей. Но сорок лет жизни с чувством вины уже позади…
Я очень боялась! Боялась темных подъездов, боялась идущих навстречу мужчин, шарахаясь от них, как от привидений… В темной Москве 70-х было опасно: дворы и подъезды не освещены, огромное количество пьяниц, хулиганство запредельное… Не понимаю, кстати, почему у некоторых (многих!) людей такая короткая память? С какой нежностью и ностальгией они вспоминают «спокойное» брежневское время, удивительно! Я помню это время как самое страшное в моей жизни. Именно тогда изнасиловали и убили в подъезде мою одноклассницу. Именно тогда я сама не раз подвергалась огромной опасности, когда за мной увязывались мерзкие типы, приставали мутные личности с сальными рожами, когда в переполненном транспорте меня щупали взрослые дядьки… Страх въелся в меня, как ржа в металл. Мужчина, не успев стать сексуальным объектом для подрастающей девушки, превратился в гадкую, мерзкую опасность, которую ежедневно нужно избегать, прилагая для этого немало усилий.
Наверное, было бы вполне логично упрекнуть моих родителей в том, что у меня именно такие воспоминания. Не исключено, что если бы меня встречали, когда было опасно, не вынуждали одной ходить по темным дворам (гоняя в музыкальную школу по вечерам), если бы я чувствовала себя защищенной и оберегаемой, то не исключено, что «брежневский застой», пришедшийся на мои детство и юность, я тоже вспоминала бы с «чувством глубокого удовлетворения».
Но мне было постоянно страшно. Каждый вечер я возвращалась домой с молитвой «Боже, помоги мне дойти целой до дома!». Жаль, что в эти тошнотворно-гнусные тона окрашены мои воспоминания о детстве и ранней юности. Туда не вернуться, а для смены колера еще не придумали средства.
Помните, я приводила слова моей знакомой о том, как она «побежала замуж за первого, кто позвал, только бы не изнасиловали» и с тех пор уже 15 лет терпит «законное» насилие от собственного нелюбимого и опостылевшего мужа? В итоге еще молодая женщина заработала проблемы и с головой, и по женской части. Это достаточно стандартный результат для девочек, напуганных, запуганных и часто ставших жертвами домогательств или насилия.
Многие из нас «бежали» замуж как можно раньше именно из-за страхов: перед мамой, своей женской несостоятельностью, насилием, собственной незащищенностью от всего этого. Мы искали в мужчине опору, ту самую «каменную стену», за которой можно спрятаться. И возможно, только в десятой степени мотивом к замужеству была любовь. Мы «бежали» замуж очертя голову, часто не особенно думая над своим выбором. Нас гнали страх и чувство собственного ничтожества. У кого-то есть собственное достоинство, у нас же исключительно собственное ничтожество. И ноль достоинства… Страхом из человека выбивается все, там уже нет места для достоинства, самолюбия и самоуважения. Нас мог позвать замуж практически кто угодно, не встретив отказа.
И еще… Многие из нас так и не узнали радостей физической любви. Многие навсегда остались зажатыми, боящимися непонятно чего, не доверяющими ни себе, ни партнеру. Закомплексованными и испуганными перед самим словом «секс». В общем, минус еще одна радость в жизни… В остатке не вполне полноценная любовь, часто недовольство и недоумение любимого человека, еще чаще имитация удовольствия, после которой сама себе противна.
Я по-настоящему узнала радость секса с любимым лишь в 37 лет. И считаю, что мне очень повезло. Есть несчастные, к которым это так и не приходит. А причина кроется в детстве, когда некоторым девочкам навсегда сломали заложенное природой умение радоваться, в данном случае, получать удовольствие от физической близости с мужчиной. В каком-то смысле взрослые умертвили плоть будущей женщины. И вряд ли, проживая не в диких, все еще средневековых странах, а в просвещенной Европе (в культурном смысле), они имели целью выполнить эту злобно-ханжескую религиозную задачу.
И еще одно замечание. Любящие родители, внимательные к своим детям, запросто становятся серьезным противовесом любой бесчеловечной детсадовской и школьной системе воспитания. Поэтому для того, чтобы всерьез искалечить психику ребенка, чужими дядями и тетями не обойтись. Нужны «близкие контакты первого рода» – мама и папа. Именно такие, какие были у меня и у моих друзей по несчастью. Всякий раз, когда я думаю об этом, меня захлестывает волна такого гнева, что я готова кричать родителям «Будьте вы прокляты!», но быстро вспоминаю, что они и так прокляты, без моих пожеланий. Это немного, но утешает.
С высоты своего опыта и возраста мне хочется сестрам по несчастью пожелать того же самого, что произошло со мной: исцеления от невозможности радоваться плотской любви с любимым человеком. Ни в тридцать, ни в сорок и ни в пятьдесят лет вовсе не поздно обрести такое счастье. Главное, найти человека, который вас поймет, поймет всю боль, которую вы несете по жизни, ужаснется кошмару вами пережитого, станет вашей настоящей защитой и опорой. И вы полюбите его. И прошлое отступит.
Предлагаю тем моим читательницам, кому это нужно, попробовать поверить мне, а потом, наконец, и самим себе. Каждая из вас – прекрасная женщина, а главное, вы ни в чем не виноваты и вам больше нечего бояться. Я прекрасно понимаю, что написать такие слова в миллион раз легче, чем нам с вами в них поверить. Знаю, не получится сразу, страх и ощущение собственной никчемности (ложное, ложное ощущение!) так просто не сдаются и не хотят покидать своего «хозяина», ведь паразиты по сути своей. Но стараться нужно! Поднять голову. Посмотреть вокруг себя внимательно. Не отвергать (через страх!) перспективных возможностей изменить свою жизнь, ни единого шанса не упускать! Все наше прошлое с его страхами и отвратительным психологическим состоянием – гадость, через которую надо переступить и, не оглядываясь, идти дальше. Жизнь продолжается, вы, мои новые подруги – замечательные женщины, которых незаслуженно обидели и здорово напугали. Пусть тем, кто с вами сделал это, все воздастся в десятикратном размере. А вы сегодня, сейчас будете пробовать все начать заново. Без страха. Его больше нет. Он – в прошлом.
ЧТО-ТО ВРОДЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ
На смертном одре с облегчением видишь, что почти все твои страхи были совершенно напрасны.
Мне очень нравится афоризм, вынесенный здесь в эпиграф. Мудро и остроумно при внешней банальности! К сожалению, очень многое мы понимаем слишком поздно. И особенно обидно, когда приходит осознание, насколько бездарно были прожиты годы, потраченные черт те на что. Чем позднее это начинаешь понимать, тем обиднее… Меня «озарило», слава богу, все-таки не на смертном одре. Правда, полжизни коту под хвост! Но, надеюсь, у меня еще есть вторая половина. Скорей всего, поменьше, но уж оставшуюся часть своего существования я постараюсь прожить полной и счастливой жизнью. Пожалела себя немножко – и хватит. Осознала все, и отлично. А дальше живу, как все нормальные… нет, как все счастливые люди. Набоялась я за свою жизнь столько, что на десяток полных биографий хватило бы. Довольно.
Интересно, неужели люди, которым повезло не пережить подобного, и их жизнь в этом смысле
