В какой-то комнате было много разных людей. Несколько особняком за школьной партой сидел Сталин. Его как будто чуждались, но он улыбался и был таким красивым, каким В. В. никогда его не видел ни на одном портрете. Шульгин подошел к нему отчасти потому, что его несколько смутило соображение — из тех людей, которые сейчас его сторонятся, было немало людей, еще недавно лежавших перед ним ниц, как перед идолом… Сталин улыбнулся еще веселей, глаза его сияли просто необыкновенно. В. В. сказал ему: «Здравствуйте. Как объяснить, а лучше сказать, как совместить эти удивительно сияющие глаза и ласковую улыбку с тем морем крови, которую вы пролили?» Он сказал это без всякого вызова, с веселым любопытством. Лицо Сталина несколько изменилось, глаза продолжали сиять. Он ответил: «Они поставили меня править вашей страной. Вы думаете мне это было приятно, желал я этого? Нет, ваша страна мне чужая. Но они меня поставили, и я правил, как умел». Потом произошло нечто совсем глупое… Какая-то дама, немолодая, но державшая себя вольно, устроила скандал. Она заявила рассерженно, что на вешалку она не может повесить свое пальто, потому что шуба Сталина ей мешает. Сталин встал со словами: «Хорошо. Я это улажу». В былое время, может быть, он уладил это дело так, что вместо пальто он повесил бы его владелицу. Вешалка была со многими крючками, всем места бы хватило. Но сейчас… сейчас было иначе.
Когда В. В. проснулся, он подумал, почему на том свете, где, очевидно, этой ночью он нашел Сталина, лицо этого второго Чингисхана так прекрасно — сияющие необычайным светом глаза, эта ласковая улыбка доброго властителя? Быть может, он воображал о себе, что он таков. Быть может, он не поверил двумстам миллионам людей, которые лежали перед ним во прахе и прославляли его в стихах, прозе, льстивых речах как благодетеля человечества, как «гения всех времен и народов». После его смерти прошло пять лет, и ни один из этих раболепцев даже случайно не обмолвился, что Сталин был. Его имя просто не называется, не произносится. «Гений всех времен и народов» в течение пяти лет забыт. Как это могло случиться? Кто-то повелел забыть Сталина. Но кто он?
Очевидно, его наследник — Сталин номер два. Тот, которого еще не знают… но он должен быть… Впрочем, кто же такие «они», которые Сталина, как он сказал, «поставили»?..
Сон оказался пророческим. 2 июля Шульгин имел разговор с одним из тех важных лиц, которые зачастили в инвалидный дом для бесед с ним. И между прочим ему было сказано:
— Да, мы стремимся к свободе, наступит время, когда но будет ни насилия, ни судов, ни террора. Поживите с нами еще восемьдесят лет, и вы увидите это… Но ныне у нас диктатура пролетариата, и мы применяем и будем применять террор большинства против борющегося против нас меньшинства.
В последние годы жизни Шульгин часто вспоминал время «Трех столиц» и повторял:
«Свят только труд добровольный».
«Собственность есть диктатура над материей».
«Дайте собственнику бесплодную скалу, и он превратит ее в цветущий сад».
«Собственнику легче признавать свои ошибки и на них не настаивать».
И еще я нашел в его записях слова, будто бы сказанные в свое время Якушеву:
«Как говорят, Ленин предполагал, что передышка будет длительной. Но он умер, лучше сказать, погиб, а Сталин, занявший место Ленина, ее, переделку, сократил, как сократил все и вся. Он провозгласил «генеральную линию», т. е. Террор, доведенный до края. Начался ужасный Сталинский голод. Но голодные умерли, а выжившие потеряли всякую возможность сопротивления. Они повиновались. Из безусловного повиновения родилась рабская сила. Рабы способны сеять и собирать зерно. Рабы очень хороши для войны. Некоторое время Римское могущество покоилось на повиновении рабов. Рабы колхозники дали Сталину нищенский хлеб, рабы-бойцы победили рабов Гитлера. Из песни слова не выкинешь. Рабство имеет два лица: ужасное и созидательное. Рабы создали пирамиды и грандиозное использование разливов Нила. Рабы, управляемые умными жрецами, есть явление, над которым стоит задуматься.
Конечно, выросшее человечество пришло к мысли, что и Свобода способна творить великие дела. Но при одном условии: свободные должны знать цену Согласия. Несогласие разрушает все дела человеческие, в том числе и Свободу.
Поэтому и при свободном строе надо сохранить нечто от Рабства. В этом случае оно называется «Дисциплина». Это слово благозвучно и потому легко приемлемо. Свобода немыслима без Дисциплины».
Примечания
1
Страшно сказать (лат). (Прим ред)
2
Земля, мир (лат.). (Прим. ред.)
3
Огонь (фр). (Прим. сост.)
4
Ограничитель. (Прим. сост.)
5
Славянин, ты не моешься. (Прим. сост.)
6
Белые медведи (Прим сост)
7
