На Севере дальнем

Степаном Ивановичем?

—  Я очень хотел спасти Соню, — тихо промолвил Чочой, машинально отрывая сосульки от воротника кухлянки.

—  У меня пять мальчиков просили разрешения уйти в по­селок Коочмын за Степаном Ивановичем, но я решил ехать сам. А вот один только Чочой забыл о друзьях, забыл о род­ных, забыл о своей учительнице и директоре школы, — уко­ризненно сказал Виктор Сергеевич и, спрятав свою трубку в карман, сам принялся раздевать смущенного, обескураженно­го Чочоя.

А Тынэт тем временем рассказывал хозяину дома, старику Таеургыну, о своей странной находке, спрашивал у него, что он думает по этому поводу.

— Да, непонятное что-то... — после долгого раздумья отве­тил старик. — Почему человек в пустой землянке пушнину хранил? Почему не дома ее хранил? Почему в факторию ее не сдавал?

—  Вот-вот! — Тынэт стукнул себя ладонями по коленям.— Почему, действительно, он не сдавал пушнину в факторию?..

МАЛЕНЬКИЕ ОХОТНИКИ

После занятий Тынэт получил от Нины Ивановны очеред­ное домашнее задание и собрался домой.

—  Да, чуть было не забыл! — остановился он у порога. — Вчера слыхал разговор двух охотников. Обижаются, что у них нет возможности зимой учить своих детей охотничьему делу.

—  Обида справедливая, — задумчиво сказала Нина Ива­новна. — Тут надо что-то придумать.

—  А я уже придумал, хорошо придумал! Организуем охотничий школьный кружок! С Тагратом уже договорился. Ближние охотничьи участки правление колхоза отдаст ребя­там. Комсомольцы руководить будут кружком. Хорошо ли придумал, а?

—  Замечательно придумал!

Предложение организовать кружок юных охотников школьники встретили с большой радостью. Немедленно орга­низовалось пять бригад.

Кэукай, Эттай и Тавыль, считавшие себя уже испытанны­ми охотниками, готовились к выходу на капканы так, как это подобает настоящим зверобоям: в торбаза у них были вло­жены толстые травяные стельки, чтобы в пути не промерзали подошвы; рукавицы их всю ночь выветривались на улице, чтобы, заряжая капканы, не оставить запаха, который мог бы отпугнуть песцов и лисиц; приготовлены были также копья на случай... встречи с белым медведем.

На первой зарядке капканов присутствовал и Петя. Но он к этому походу подготовился менее тщательно, чем его друзья. Петя допустил большую оплошность — не положил в торбаза стельки. Не в силах устоять против холода, Петя выплясывал у капканов такую замысловатую чечетку, что да­же возмутил своих друзей.

— Ты так весь снег истопчешь, песцы побоятся к приман­кам подойти, — упрекнул Кэукай.

Виновато улыбнувшись, Петя с минуту постоял, спокойно, а затем снова принялся притопывать на месте.

— Послушай, Эттай, у тебя ноги не замерзли? — стараясь придать своему голосу как можно больше веселости, спросил Петя.

— У настоящего охотника не могут ноги мерзнуть, — с независимым видом ответил Эттай и продолжал слушать объяснения Тынэта о том, как правильно заряжать капканы.

А бедному Пете уже было не до капканов. Зажмурив гла­за, он отчетливо представил себе теплую комнату, кровать, застланную толстым пушистым одеялом, стол, на котором бы­ли разложены его книги, и мирно дремавшего на стуле кота Ваську. Петя поймал себя на том, что он страшно завидует коту Ваське. «Ему хорошо там, — подумал Петя, — поди, опять мясо из буфета стащил, налопался, а теперь сладкие сны видит».

Ноги мерзли так, что Петя, к ужасу своему, должен был признаться самому себе, что пройдет минута-другая — и он заплачет. «Это как же так: великий полярный путешествен­ник — и вдруг начнет реветь?!»

— А стельки-то у тебя в торбазах есть или нет? — вдруг спросил Кэукай.

— Стельки? Какие стельки? — переспросил Петя. — Нет, стелек у меня нету.

— Беги сейчас же домой! — приказал ему Тынэт.

Но от мысли, что ноги у него мерзнут не потому, что он слабее остальных, а потому, что не сумел как следует обуть­ся, Пете как-то сразу стало теплей.

— Ничего, ничего, я выдержу!

— Домой! — повторил Тынэт.

Петя повиновался и отправился домой. Дома он натолкал в свои торбаза такие толстые стельки, что потом едва сумел обуться: ноги не лезли в торбаза.

И все же охотничий кружок Петя воспринимал совсем по-другому, чем его друзья. У него не было того охотничьего волнения, той охотничьей хватки, какие были у Кэукая, Эттая, Чочоя и Тавыля. Зато все сильнее разгоралась фантазия «ве­ликого полярного путешественника». Самым главным Петя считал для себя не отстать от своих товарищей в выносливо­сти.

Заметив, что друзья его ничуть не хуже взрослых умеют запрягать собак, Петя на второй же день пообещал Тынэту встать чуть свет и поучиться у него этому делу. «Как же, это очень важно, это необходимо уметь полярному путешествен­нику»,— думал Петя, присматриваясь, в каком порядке запря­жены у Тынэта собаки.

Утро было нестерпимо морозным. Пальцы обжигались о раскаленные морозом пряжки алыков и кольца потяга. Ярост­но дуя на руки, Петя с огромным трудом запряг десять собак. Осталось запрячь передовиков. И тут вышло самое неприят­ное: один из передовиков не пожелал подчиниться новому хозяину. Как только Петя подносил алык, чтобы надеть его через голову и застегнуть на животе, пес оскаливал крепкие белые клыки и угрожающе рычал. Петя ласково называл собаку по имени, пробовал погладить по голове, умиленно улыбался, но собака не поддавалась. Не помогло и то, что Петя несколько раз погладил ее по кончику хвоста.

— Вот проклятая! Ты ей улыбаешься, когда тебе плакать хочется, а она свое — рычит, да и только! — возмущался Петя.

Так ничего и не получилось у него с передовиками, пока не подошел сам Тынэт.

Всех остальных собак Петя запряг хорошо. Но он все еще не был удовлетворен: ему казалось, что Кэукай и Эттай куда быстрее и более ловко, чем он, запрягали любую упряжку. И потому почти каждое утро, еще задолго до завтрака, Петя просил кого-нибудь из охотников, чтобы они разрешили ему помочь запрягать собак.

И вот однажды, когда Петя возился с упряжкой охотни­ка Аймына, к нему подошел Экэчо и самым ласковым голосом сказал:

— Ай, какой ты хороший мальчик, Петя! Как ты уже лов­ко собак запрягаешь! Я очень рад, что у моего сына есть та­кой друг, как ты.

Петя удивленно посмотрел на Экэчо: «Что это с ним такое сделалось? Уж очень он добрый сегодня...»

Поведение Экэчо вызывало недоумение не у одного Пети. Многие охотники в поселке Рэн говорили о том, что Экэчо уж очень как-то изменился.

— Хвостом, как лиса, следы заметает, — скептически заме­тил однажды Тынэт. — Не верю я Экэчо. Это он пушнину в землянке прятал, больше некому...

Обнаруженная Тынэтом в землянке пушнина доставила Экэчо много неприятностей. «Беда пришла! Не уберегли ме­ня духи от злого начала», — со страхом думал Экэчо, когда в правлении колхоза пытались дознаться, кто и для какой цели прятал в землянке пушнину.

Долго разговаривали с Экэчо в правлении, но никаких улик против него не нашлось. Он уже было